Надир_кули
Великие Первопроходцы

Наполеон востока

Наполеон востока

Индийские слоны не устояли против огненных верблюдов Надир-шаха

В XVIII веке европейцы мало считались с азиатскими государствами.

Военная сила была явно не на стороне последних, все еще предпочитавших лук и стрелы пушкам и ружьям. Но в Иране нашелся полководец, сумевший поставить себя так, что о нем заговорил весь мир. Это был Надир-шах Афшар. Он не только спас свою страну от завоевателей, но и основал собственную династию.

Надир-кули родился в Хорасане, на берегах озера Урмия, примерно в 100 километрах от современного Ашхабада. В небольшом поселке Дастгерд до сих пор сохранилась Башня Надира, сложенная в память о великом полководце из камней, специально привезенных из Хивы, где в юности ему пришлось побывать в плену.

Пастушок их Хорасана

Его семья принадлежала к туркменскому племени афшар. Жили небогато, отец был пастухом, хотя и весьма уважаемым среди соседей. К сожалению, он рано умер, и Надиру пришлось взять на себя заботы о матери и младшем брате.

Мальчик рос шустрым, смышленым и трудолюбивым. Он научился прекрасно стрелять из лука и управляться с лошадьми, но об учебе и речи не было. Даже читать и писать Надир-шах выучился, уже будучи взрослым. Однако ему очень легко давались языки: он свободно говорил по-тюркски, по-персидски и по-монгольски, но родным считал тюркский диалект, близкий к азербайджанскому языку.

Именно из-за сюжета с пленением и бегством Надира из Хивы возникла путаница с датой его рождения. Сам Надир указывал 1688 год, его биограф Мухаммед Кызы Марви — 1691-й, а хивинская хроника и вовсе относит появление будущего шаха на свет к 1692 году, так как в плену он побывал в 1707 году, когда ему исполнилось 15 лет.

Впрочем, юноша довольно быстро сбежал из неволи. Вот только родные места были разорены, стада угнаны, а селение превратилось в пепелище. Надир поступил наемником в войска Баба Али-бека Кусы Ахмадлу, авторитетного афшарского вождя и наместника города Абиварда. И с мирной жизнью было покончено навсегда. Возможно, Али-бек был родственником матери Надира, что объясняет быстрое продвижение молодого человека по службе.

В 18 лет он уже командовал отдельным отрядом и прославился как смелый и везучий воин. Уже тогда Надир освоил стрельбу из ружей и по достоинству оценил все преимущества, которые огнестрельное оружие дает на войне. Правда, до поры до времени племенные вожди из упрямства держались за дротики и луки со стрелами.

Родина в опасности

На свой страх и риск Надир разыскивал и скупал ружья и даже легкие пушки и обучал стрельбе солдат. Правота молодого офицера подтвердилась в 1715 году, когда он с малыми силами разбил вторгшуюся в провинцию орду туркмен.

Его солдаты несколькими залпами обратили грозную конницу противника в бегство, а более 1500 нукеров взяли в плен. С богатыми трофеями и пленниками в столицу шаха — Исфахан — был отправлен именно Надир. Он получил от шаха Хусейна I богатые подарки, но от придворных порядков остался не в восторге. Во-первых, к нему отнеслись свысока. Во-вторых, и сами вельможи, и их образ жизни произвели на Надира гнетущее впечатление. Зависть, лень, трусость и жадность, неспособность хоть что-то предпринять на благо страны — вот что он увидел в Исфахане. Неудивительно, что скоро сефевидский Иран оказался на грани гибели. Одновременно восстали племена лезгинов, курдов и ширванцев. Начались волнения религиозных сект, султан Омана вторгся в пределы страны и захватил Бахрейн и другие острова Персидского залива.

Многие наместники провинций, в том числе и Баба Али, не спешили оказывать помощь слабеющему шаху, а старались укрепить свою личную власть на местах. Походы друг против друга они совершали чаще, чем воевали с внешними врагами. В одной из таких авантюр Баба Али был убит. Вместо него прислали другого наместника.

Но еще в 1715 году Надир женился на дочери Баба Али, что сделало его очень влиятельным человеком в провинции. Являясь формально заместителем губернатора, он фактически заправлял всеми делами. Тем временем Исфахан осадила афганская армия Мир Махмуда Хотаки. После полугода сопротивления древняя столица шахов была обращена в руины и капитулировала. Хотаки объявил себя султаном.

«Раб Тахмаспа»

В Исфахане правили афганцы, на западе многие провинции захватили турки. Иран практически не существовал как единая самостоятельная страна. Все, кому не лень, объявляли себя падишахами. Сначала Надир-хан примкнул к правителю Мешхеда Малику Систани. Но как только сын последнего шаха Тахмасп предъявил права на престол, он присягнул законному наследнику.

Положение Тахмаспа было плачевным. Он не имел ни армии, ни казны. Он вообще жил на положении пленника у вождя могущественного племени каджаров Фатха Али. Однако Надир с его 3000-тысячным войском, не знавшим поражений, в корне менял положение дел.

Тахмасп поспешил в Келат, где держал ставку Надир. Состоялась торжественная встреча, при которой шах даже спешился с коня и обнял новообретенного подданного. Надир тут же получил аристократический военный титул «хан». Первым делом он приказал схватить Фатха Али и присоединил его войска к себе. Затем Надир, уже в союзе с Тахмаспом, обратил оружие против Малика Систани.

Он осадил его в Мешхеде, а затем взял штурмом крепость. Власть Тахмаспа начала приобретать реальные очертания. Надир постепенно превращался в самого крупного военачальника в Иране. Его войска, делавшие упор на артиллерию и огнестрельное оружие, без проблем брали верх не только над племенными ополчениями, но и над регулярными войсками.

В награду за службу падишах пожаловал своему спасителю имя Тахмасп-кули-хан. В переводе это означало «раб Тахмаспа», но таковы уж были обычные для Персии формы благодарности. Но и она оказалась недолгой. Тахмасп ни с того ни с сего объявил Надира предателем и бежал в Хушанд, где, по его мнению, стояла армия, набранная из сторонников сефевидов.

Вместо солдат шах нашел плохо вооруженный сброд и толпу религиозных фанатиков — шииты не любили Надира за то, что он был суннитом и выскочкой. Это воинство было легко разбито, и теперь Тахмасп стал заложником уже у Надира. Это помогало придавать действиям полководца видимость законности, хотя все и понимали, что пленный шах всего лишь ширма. Царскую печать Надир теперь держал при себе и издавал указы от имени Тахмаспа, который содержался под охраной «почетного караула».

Основатель династии

Теперь перед Надиром стояло три задачи: изгнать афганцев из Ирана, вернуть все, что отняли у Сефевидов турки, и умиротворить бунтовщиков внутри страны. Ошибиться было нельзя. При первом же поражении от Надира отвернулись бы и союзники, и племенные вожди, и простой народ -для всех он был выскочкой.

Сначала Надир принялся за афганцев. Он разбил их в нескольких сражениях, выгнал из Исфахана и даже совершил поход на Герат. Но на западе стало неспокойно: турки захватили Грузию, Армению, Азербайджан, весь Иранский Курдистан, Хамадан, Караманшах и значительную часть Персидского Ирака. Надир двинулся на Кавказ и разгромил османскую армию.

Однако он вынужден был снова вернуться в Герат, где началось восстание. В это время Тахмасп, отношения с которым у Надира немного потеплели, отправился на Кавказ. Однако бездарный шах был разбит наголову, в результате чего все завоевания его полководца были потеряны. Надир с армией вернулся в Исфахан, но шах приказал закрыть ворота и допустил в город лишь самого командующего.

Надир сделал вид, что покорился, однако, вернувшись в лагерь, собрал генералов и заявил им о желании свергнуть падишаха. «Бедствие, постигшее Персию, — говорил он, — следует приписать неумению Тахмаспа управлять государством. Его робости й малодушию мы обязаны тем, что лишились богатых областей… Мы можем спасти отечество только удалением шаха от дел». Заговор поддержали все командиры и солдаты.

Под угрозой артиллерийского обстрела Тахмасп капитулировал и отрекся от престола в пользу своего малолетнего сына Аббаса. Регентом стал Надир, уже на следующий год выступивший в поход против турок. Они были трижды разбиты в полевых сражениях, потеряли Мосул, Багдад и почти весь Ирак.

В 1734 году Надир-хан занял Гянджу, Тбилиси и другие города к северу от Аракса, вторгся на турецкую территорию и осадил Карс. В начале 1735 года неподалеку от этого города произошло решающее сражение. Турки вновь не устояли между комбинацией артиллерийского огня, вооруженной ружьями пехоты и отборной конницы кызылбашей. О Надир-хане заговорили в Европе. Даже Россия пошла Ирану на уступки, едва грозный полководец заявил, что собирается в поход на Дагестан и Крым.

После подписания мира с турками Надир-хан увел армию на зимовку в Муганскую степь. В январе 1736 года здесь собралась на курултай иранская знать, избравшая его новым шахом. Четырехлетнего Аббаса отослали к отцу в Хорасан, где позже их удавили слуги Надира. На трон взошла новая династия — Афшариды.

Поход на Дели

Война стала для Надира смыслом существования. Однажды он спросил мудреца, есть ли в раю битвы и сражения. Услышав отрицательный ответ, падишах покачал головой и молвил: «Тогда там невозможно обрести счастье». И в конце концов Надир решился на невозможное — собрался в поход против империи Великих Моголов. Осенью 1738 года он отправился в путь во главе 90-тысячной армии, закаленной в боях.

Навстречу ему Мухаммад-шах вывел 340 000 воинов при 2000 боевых слонах и 300 стволах артиллерии. Две армии встретились у Карнала, близ Дели. Надир расположил войска в три линии слегка вогнутым полумесяцем. Впереди размещались тяжелая кавалерия и пушки, во второй линии тяжелая пехота, в третьей — ополчения покоренных народов. На флангах находились конницы, усиленные артиллерией. За первой линией Надир-шах велел расположить верблюдов, имевших на своих спинах жаровни с горящими углями. Шах занял место в первой линии.

Моголы двинули в атаку всего четверть своих сил, выставив вперед слонов. Надир приказал разжечь жаровни и погнать на противника верблюдов. От ужаса охваченные пламенем верблюды подняли дикий рев и понеслись на врага. Слоны сбились в кучу и растоптали свою же пехоту. Тем временем персы потеснили фланги противника и с трех сторон открыли по нему убийственный артиллерийский огонь.

К вечеру остатки армии моголов бежали с поля боя, но у них оставались свежие резервы, превосходящие силы Надира минимум вдвое. Тогда он перерезал дорогу на Дели, оставив врага без припасов. Подавленный Мухаммед-шах сам явился в лагерь победителя и отдал ему свою корону. Но Надир сказал, что не планирует лишать Великого Могола трона, а лишь возьмет контрибуцию. Через день оба шаха торжественно вошли в Дели.

Специальная комиссия три недели переписывала сокровища, которые отныне поступали в распоряжение Надир-шаха. Ему достались несметное число драгоценных камней, золотой трон с балдахином из павлиньих перьев (знаменитый «Павлиний трон») и 300 миллионов рупий золотом. Овеянный славой Надир вернулся домой.

От любви до ненависти

Он не раз обращался к тюркским правителям Востока с предложением объединить усилия для создания мировой империи, но безрезультатно. Соседи считали его «львом, готовым сожрать любого доверившегося», как охарактеризовал его турецкий султан.

К тому же военное счастье оказалось переменчивым, причем споткнулся великий завоеватель на малочисленных и диких горцах — лезгинах. Два похода в Дагестан закончились для Надира катастрофой. Партизанская война, голод, холодные зимы и болезни поглотили и две персидские армии, и все сокровища, награбленные шахиншахом. В этих бессмысленных войнах погиб даже брат Надира.

Его все еще боялись соседи, и он доказал, что они это делают не напрасно, так как он вышел победителем из трехлетней войны с Турцией. Но почитание внутри страны сменилось всеобщей ненавистью. Война требовала средств, и Надир до небес поднял налоги. Он все более жестоко подавлял восстания бедноты, перестал доверять своим офицерам, стал подозрительным. Боясь заговора, он даже приказал ослепить собственного сына.

В 1747 году мнимый мятеж сменился настоящим. Во время подавления очередного восстания афганцев несколько военачальников, опасавшихся ареста и расправы, ночью проникли в шатер шаха и в схватке зарубили его. Надир, как и мечтал, умер с оружием в руках. На престол взошел его племянник. Увы, наследники великому правителю и в подметки не годились. Они погрязли в междоусобицах и в конце концов потеряли державу, созданную Надир-шахом.

Историки считают его третьим в истории объединителем Азии — после Чингисхана и Тамерлана. Его часто называли Наполеоном Востока, сам же великий корсиканец восхищался им, восхваляя Надир-шаха в письме Фатх-Али-шаху Каджару, считал себя новым Надиром. Кстати, сам Надир лести не любил и даже запрещал придворным изыскивать в своей родословной следы Чингисхана, Тамерлана или Бабура.

Борис ШАРОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *