Михаил_Андреевич_Милорадович
Великие Полководцы Русская История

Михаил Андреевич Милорадович

Михаил Андреевич Милорадович

За храбрость и отвагу французы называли его русским Баярдом

Михаил Милорадович был блестящим военным, придворным и государственным деятелем. Он сражался бок о бок с лучшими военачальниками своего времени: Суворовым, Кутузовым и Багратионом. Милорадович умел находить общий язык с начальством, его боготворили подчиненные, уважали враги. Увы, жизнь и карьеру этого выдающегося полководца оборвал выстрел декабриста Петра Каховского на Сенатской площади.

Михаил Андреевич Милорадович родился 1 октября 1771 года под Полтавой, в имении Вороньки, подаренном его отцу Екатериной II за отличие в войне с Турцией. Матерью будущего генерала была Мария Горленко, дочь прилуцкого казачьего полковника. Андрей Милорадович долгое время служил наместником Малороссии, затем наместником в Чернигове.

Равные королям

Род Милорадовичей был необычным. Прадед Михаила, тоже, кстати, Михаил, был принят в русскую службу в 1711 году по приказу Петра I, который тогда раздумывал над амбициозным проектом освобождения балканских народов от власти Османской империи и искал среди знатных славянских фамилий будущих союзников.

Михаила Милорадовича отыскали среди сербских аристократов в Боснии и Герцеговине, звались они графами Милорадовичами-  Храбреновичами. Кстати, их дальние родственники — князья Милорадовы служили российской короне еще со времен Алексея Михайловича.

В Боснии и Сербии это семейство считалось равным королям. Оно вело свою историю от правителей удельного князя Охмукевича. Он сражался с венграми, болгарами, турками, нанимался к византийским императорам. Охму-кевич смог даже создать независимую державу, но незадолго до завоевания Сербии турками его потомки присягнули сербскому правителю.

После поражения на Косовом поле Милорадовичи перебрались в Боснию и Герцеговину, где именовались Храбреновичами. Переехав в Россию, глава семейства вернул себе старую фамилию, которую многие его потомки прославили на ратном поле и на духовном поприще.

Екатерина II хотела пожаловать отцу Милорадовича не только поместье, но и орден. Тот, однако, испросил для себя другой милости: зачислить только что рожденного сына в лейб-гвардии Измайловский полк. Так что пока Михаил постигал науки, ему шли выслуга и чины. Учился он дома, но родители не поскупились на лучших преподавателей.

Баловень фортуны

С 1783 года под присмотром гувернера Михаил со своим двоюродным братом колесил по европейским университетам. Они слушали курсы в Кенигсберге, Берлине, Меце, Страсбурге. Среди учителей Милорадовича был даже знаменитый философ Иммануил Кант.

К 16 годам юноша неплохо овладел немецким и французским языками, математикой, геометрией, историей, началами юриспруденции. Особенные успехи Милорадович делал в военных науках. Ему легко давались артиллерийское дело, фортификация, фехтование, он обожал труды по военной истории.

Кое-что смыслил Михаил в музыке, архитектуре и живописи. Даже в зрелом возрасте он без труда мог набросать углем или карандашом вполне правдоподобный профиль собеседника. Во время поездки по Европе приобщился юноша и к моде. По крайней мере, едва вернувшись в Петербург, Милорадович заказал себе 300 фраков. Столичное общество молодого франта высмеяло, после чего Михаил Андреевич удалился на некоторое время в свое имение.

Весной 1787 года Милорадовичу было присвоено звание прапорщика, и пришла пора прибыть к месту действительной службы. Годом позже как раз началась война со Швецией — идеальная школа для молодого человека. Сражения на суше не носили ожесточенного характера, зато офицеры имели массу возможностей блеснуть личной отвагой и умением владеть оружием.

Такой характер ведения боевых действий не способствовал укреплению дисциплины, однако к Милорадовичу у командования никогда претензий по этой части не было. Не уступая в лихости другим гвардейским офицерам, он выгодно отличался от них образцовым выполнением служебных обязанностей. В 1790 году ему было присвоено звание поручика, а четырьмя годами позже Милорадович уже стал капитаном.

С воцарением Павла I Михаил Андреевич совершил такой резкий скачок в чинах, что сослуживцы окрестили его баловнем фортуны. В 1797 году Милорадович стал полковником, а через год -генерал-майором и командиром Апше-ронского мушкетерского полка. Но фортуна тут ни при чем. Время настало такое — при Павле молодцеватому, исполнительному и подтянутому офицеру выдвинуться было проще.

Ученик Суворова

Осенью 1798 года вместе со своим полком Милорадович отправился в Итальянский, а затем в Швейцарский поход. Служить ему пришлось под началом Александра Суворова, которому довелось повоевать еще с его отцом. Старый фельдмаршал не жаловал тыловых щеголей и «паркетных» генералов, а сын его старого боевого товарища на первый взгляд имел все признаки как первого, так и второго.

Всегда аккуратно и со вкусом одетый, даже в гуще боя следивший за своей внешностью, Милорадович не вполне соответствовал представлениям Суворова о молодых офицерах. К тому же головокружительная карьера «скороспелого» генерала не внушала никакого доверия.

Судя по всему, прославленный полководец остался доволен Мишенькой -так ласково он называл Милорадовича. Юный генерал всегда шел в атаку впереди своего полка. В апреле 1799 года его храбрость и упорство переломили ход боя с французами у селения Лекко. В самых тяжелых обстоятельствах Милорадович обнаруживал необычайную находчивость, быстроту и решительность.

Он никогда не падал духом, умел подбодрить и увлечь за собой солдат, объяснить задачу подчиненным офицерам и вовремя, кратко и по существу доложить начальству. Молодой генерал успевал молниеносно оценить обстановку, часто предлагал командованию верный выход из трудной ситуации.

При переходе через перевал Сен-Готард Милорадович прославился на всю армию. Когда его солдаты замерли на краю обледеневшего склона, внизу которого их ожидали выстроившиеся французские части, генерал сориентировался мгновенно. Оставаться на гребне было невозможно — сзади напирали основные силы Суворова. Тогда Милорадович первым скатился по склону, чем увлек за собой весь авангард. Французы были выбиты со своих позиций.

Недаром Суворов назначил Милора-довича при себе дежурным генералом. В то время это была еще не штабная должность, какой стала позже. У Суворова дежурный генерал не просто следил за тыловыми службами. Первой его обязанностью было разгрузить чрезмерно занятого главнокомандующего.

Для Милорадовича служба на этой должности стала неоценимым опытом, его можно смело назвать учеником Суворова. За походы 1799 года он был пожалован орденами Святой Анны I степени, Святого Александра Невского, орденом Иоанна Иерусалимского и другими наградами.

Интрига Багратиона

После возвращения в Россию Милорадович со своим полком квартировался на Волыни. В 1805 году он снова оказался в действующей армии, отправлявшейся на помощь Австрии, которая воевала с Наполеоном. На этот раз Михаил Андреевич командовал бригадой в составе войск Кутузова.

Милорадович отличился в боях под Амштеттеном и Кремсом. Во втором случае ему была поручена фронтальная атака хорошо укрепленной вражеской позиции. Это должна была быть демонстрация, отвлекающая неприятеля от обходного маневра, но солдаты Милорадовича завершили ее полным успехом. За это сражение Милорадович получил орден Святого Георгия III степени и чин генерал-лейтенанта.

Затем он участвовал в несчастливом для русской армии Аустерлицком сражении, но отметиться в нем ничем не смог. В 1806 году Милорадовича перевели в Молдавскую армию, действовавшую против турок. Во главе корпуса он неожиданно для противника форсировал Днестр, обеспечив быстрое продвижение в Валахию.

После этого корпус Милорадовича стремительным броском выбил турок из Бухареста, не допустив разорения этого города, а затем разгромил османскую армию при Турбате и Оби-лешти. В 1809 году последовал новый триумф при Рассевате. За эту победу Милорадовича произвели в генералы от инфантерии — всего в 38 лет.

Однако у него не задались отношения с главнокомандующим Молдавской армией Петром Багратионом, и тот в конце концов спровадил молодого коллегу командовать резервным корпусом. Милорадовичу оставалось лишь жаловаться в Петербург, но это возымело обратное действие: его вообще удалили из армии, назначив киевским военным губернатором. Эту историю при дворе со смехом преподносили как единственную в жизни интригу Багратиона.

Раздосадованный Милорадович подал было в отставку, сославшись на слабое здоровье. Но скоро конфликт был улажен, и Михаил Андреевич вернулся к исполнению своих обязанностей. Киевляне его искренне полюбили, особенно после страшного пожара, который уничтожил половину города. Милорадович лично руководил борьбой с огнем, привлек к ней все войска, которые мог. А потом приложил все силы, чтобы как можно быстрее дать погорельцам крышу над головой и наладить снабжение населения самым необходимым.

Два щеголя

Незадолго до вторжения Наполеона Александр I приказал Милорадовичу заняться мобилизацией и пополнением полков Малороссии и юга России. Эти силы должны были быть расположены между Москвой, Калугой и Волоколамском в качестве резерва главной армии. Как раз к Бородинской битве Милорадович справился с поручением императора и присоединился к армии Кутузова.

При Бородине он командовал правым крылом 1-й армии Барклая-де-Толли. На этом участке все атаки Наполеона были отражены с большим ущербом для неприятеля. Затем Милорадович возглавил арьергард, сдерживал войска французов, чем обеспечил отход всего русского войска. При оставлении Москвы он вынужден был вступить в переговоры с командиром французского авангарда Иоахимом Мюратом.

Наполеон запретил своему маршалу давать русским войскам передышку, но Милорадович заявил: «Тогда я буду драться за каждый дом и оставлю вам Москву в руинах». Мюрат ослушался своего императора, а русский арьергард маневрами так запутал французов, что его следы искали даже под Рязанью.

Во время недолгого затишья в военных действиях Милорадович, чей корпус наблюдал за движениями французов, продолжил знакомство с Мюратом. Они выезжали на нейтральную территорию, оставляли эскорты и совершали совместные конные прогулки. Так, по крайней мере, свидетельствует генерал Алексей Ермолов. Русского и французского военачальников роднила страсть одеваться по последней моде.

«Одет щегольски, в блестящем генеральском мундире, на шее кресты, на груди звезды, на шпаге горит крупный алмаз… Он, казалось, оделся на званый пир», — так описывал Милорадовича в бою его адъютант Федор Глинка. Французы и в самом деле сравнивали генерала с Мюратом и называли его русским Баярдом — в честь французского «рыцаря без страха и упрека» Пьера Террайля де Баярда.

Но кампания 1812 года для них закончилась по-разному. Мюрат растерял всю свою кавалерию и бесславно бежал из России. А Милорадович отличился под Вязьмой, Малоярославцем и во многих других боях. Его роль в том, что армия Наполеона отступала по разоренной дороге, трудно переоценить.

Бедный Милорадович…

Покрыл себя славой Милорадович и в Заграничном походе. Он дрался при Лютцене, Бауцене, под Лейпцигом, участвовал во взятии Парижа. За боевые заслуги Милорадовича возвели в графское достоинство Российской империи и назначили командующим Гвардейским корпусом, а в 1818 году -петербургским генерал-губернатором.

Его деятельность на этом посту была сколь обширна, столь же и плодотворна. Милорадович навел порядок в столичной полиции, упорядочил дела в тюрьмах, не без успеха вел антиалкогольную кампанию. В 1820 году он допрашивал Пушкина по поводу его «антиправительственных» стихов и, по признанию современников, спас поэта от ссылки на Соловки.

В 1825 году, после смерти Александра I, Милорадович, пользовавшийся в армии непререкаемым авторитетом, добился принесения войсками присяги Константину Павловичу. Но тот не принял корону, и против своей воли Михаил Андреевич присягнул Николаю I.

Утром 14 декабря Милорадович явился на Сенатскую площадь, чтобы успокоить восставшие войска. Он мог бросить против них конную гвардию, но предпочел поговорить. Вожаки декабристов грубо посоветовали Мило-радовичу «убираться».

Обнажив клинок, генерал выкрикнул: «Скажите, кто из вас был со мной под Кульмом, Лютценом, Бауценом?» Войска безмолвствовали. «Слава богу, здесь нет ни одного русского солдата». В это время князь Оболенский ударил Милорадовича штыком, а Петр Каховский выстрелил из пистолета в спину.

Судьба зло посмеялась над прославленным генералом. Он ни разу не был ранен в полусотне сражений ни шведами, ни турками, ни французами. А теперь умирал от пули своего соотечественника, отставного прапорщика, неудачника и заговорщика. Перед смертью генерал успел распорядиться, чтобы его шпагу отослали императору, а всех его крепостных освободили.

Узнав о кончине генерала, Николай I воскликнул: «Бедный Милорадович, теперь мне остается лишь выполнить его просьбу!»

Марк АЛЬТШУЛЕР

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *