Война и Политика

Второй фронт — «Лучше поздно, чем никогда»

Второй фронт — «Лучше поздно, чем никогда»

Рузвельт собирался открыть Второй фронт еще в 1942 году!
По поводу поворотной точки во Второй мировой войне мнения российских и западных историков часто расходятся. Возможно, это была битва под Москвой, где гитлеровцы потерпели первое серьезное поражение. Другие назовут Сталинград, откуда фашисты начали откатываться на запад. Кто-то укажет на Курскую дугу, после которой вермахт больше не мог вести наступательные операции на Восточном фронте. А в Америке и Западной Европе уверены, что перелом в ходе войны наступил после высадки союзников в Нормандии 6 июня 1944 года.

Начало Второй мировой войны для Британии и ее союзников было катастрофическим. Вермахт прошелся победным маршем по Европе, а Францию вообще поставил на колени за 40 дней. Британцам только и оставалось, что без особого оптимизма ожидать, когда за них примутся нацисты.

Чудесное спасение

Даже нападение Гитлера на СССР не сильно изменило картину: в 1941 году казалось, что вермахт просто раздавит Красную армию. В Лондоне совсем пали духом. Однако в декабре 1941 года произошло сразу два чуда. Японцы атаковали Пёрл-Харбор, а вслед за этим Гитлер объявил войну США. Такого подарка, как вовлечение американцев в мировую войну, никто не смел даже и ожидать. Ведь президент США Франклин Рузвельт хоть и считал, что необходимо выступить против Германии единым фронтом, никак не мог сломить сопротивление Конгресса, который, собственно, и объявлял о состоянии войны.
Одновременно стало понятно, что Красная армия все-таки может громить немецкие войска. В Британии все произошедшее в декабре 1941 года назвали чудесным спасением.

Между тем положение оставалось весьма тяжелым. Немцы, несмотря на поражение под Москвой, все еще имели громадный перевес над СССР, японцы чуть ли не готовили вторжение в Калифорнию. Самим британцам приходилось бороться за сохранение своей «дороги жизни» через Атлантику и отчаянно цепляться за сохранение контроля над Египтом и Суэцким каналом.

С того момента, как Германия объявила войну США, американцы стали готовиться к масштабным боевым действиям в Европе. В Вашингтоне понимали, что именно это прямой путь к победе над Гитлером. Но англичане решимости союзников не разделяли. И в конце концов уговорили американцев не торопиться.

Наметилось и еще одно расхождение. Американцы взялись за поставки в СССР военного снаряжения по ленд-лизу самым серьезным образом. И от британцев требовали строгого выполнения их обязательств по предоставлению инфраструктуры. Между тем в Лондоне рассчитывали, что обещания перед Москвой можно будет выполнять спустя рукава, как во время Первой мировой войны. Черчилль считал, что расходовать ценные материалы не имеет смысла. Пусть Россия продержится сколько сможет, а пока пусть американцы наращивают свою группировку на Британских островах.

Главное — Европа!

Сталину было прекрасно известно, что еще 31 декабря 1941 года на совещании в Вашингтоне было решено, что военная мощь Германии является первостепенной угрозой, а потому разгром Японии США согласны отложить на потом.

Британские дипломаты, фактически припертые к стенке советскими коллегами, не нашли ничего лучше, чем заявить, что открытию Второго фронта «препятствуют частные трения». Рузвельт в таком деле, как война, склонный к более прямой и честной политике, предложил Черчиллю эти трения сгладить, и в начале 1942 года они встретились в Вашингтоне.

Британский премьер выдвинул два соображения. Во-первых, он якобы опасался, что в случае очередных успехов японцев на Тихом океане американцы могут передумать и свернуть операцию в Европе. Во-вторых, Черчилль с сожалением заметил, что у англичан нет оснований полагать, что американские солдаты смогут оказать вермахту более эффективное сопротивление, чем французы и англичане.

Но Рузвельт опасения коллеги постарался развеять. Он сказал, что ситуация на Тихом океане тяжелая, но контролируемая. Так что Япония может и подождать. Что касается Европы, то американский президент выразил уверенность в том, что его войска обеспечены всем необходимым и достаточно обучены, чтобы на равных сражаться с кем угодно.

Рузвельт и его военные советники полагали, что нужно в кратчайшие сроки высаживаться либо во Франции, либо на севере Европы. Он готов был довести численность сухопутных сил США до восьми миллионов человек и почти все бросить против Германии.

Однако Черчилль, как ему казалось, нашел крайне удачные контраргументы. Во-первых, американцы с немцами пока на поле боя не встречались так что им не помешало бы изучить противника.

Во-вторых, спешить особо некуда -пока Германия все больше увязает на востоке, можно подкопить силы. Понимая, что Черчилль со своих позиций не сойдет, Рузвельт сделал вид, что согласился с ним, но мнение не изменил.

Операция «Болеро»

Воодушевленный успехом, Черчилль в начале 1942 года по пути из Вашингтона в своих набросках относительно перспектив войны обдумывал вариант возможной высадки в Европе в следующем году до 40 танковых дивизий союзников: «Мы могли бы надеяться выиграть войну в конце 1943 года или в 1944 году».

Но СССР, естественно, требовал чего-то большего, чем декларативная поддержка со стороны Англии и США. С благодарностью принимая поставки военных материалов и вооружений, Москва настаивала на скорейшем открытии Второго фронта в Европе, с тем чтобы снизить давление на свои войска.

Под давлением сразу двух союзников англичане вынуждены были пойти на уступки и хотя бы сделать вид, что готовятся к активным действиям против Германии. Но сами эти действия обусловили созданием «группировки настолько мощной, чтобы вести наступательные действия на возможно более широком фронте».

Наращивание американских сил в Британии получило название операция «Болеро». Однако по срокам формирования и переброски войска отставали от графика. Британцы не уставали указывать союзникам: если с переброской войск в Британию возникли сложности, то как же мы будем переправляться через Ла-Манш под огнем противника?

Англичане решили высадить пробный десант на занятой немцами территории. Выбрали французский Дьепп. Городок с неплохой портовой инфраструктурой, удобный для обороны. Если, конечно, его удастся захватить. Четыре группы десанта должны были 19 августа 1942 года скрытно подойти к берегу, высадиться, взять Дьеп, занять оборону. Однако с самого начала все пошло не так. Внезапности достичь не удалось из-за бдительности морских патрулей.

Немецкие части были подняты по тревоге, и англо-канадские войска оказались под убийственным огнем. Тяжелые танки «Черчилль» увязли в песке, а немногие, добравшиеся до Дьеппа, застряли на узких улочках города. Задание выполнила лишь одна группа десантников, да и то потому что ошиблась с районом высадки.

В конце концов всю технику пришлось бросить, а остатки войск эвакуировать. ВВС и флот британцев понесли несопоставимые с немцами потери. Командовавший обороной Герд фон Рундштедт записал в дневнике: «Офицеры, бывшие под Дюнкерком два года назад, отмечают полное сходство пейзажа».

В Лондоне нашлись люди, которых провал этой «репетиции высадки» порадовал. Он наглядно показал американцам, как сильны немцы и с какими трудностями придется столкнуться. Напрашивался вывод: открывать Второй фронт в Европе пока рано.

«Делать хоть что-нибудь!»

Надо сказать, что для переноса даты открытия Второго фронта в Европе англичане сделали гораздо больше, чем немцы. В какой-то момент они вообще уговорили американцев высаживаться во французской Северной Африке. Рузвельт вынужден был махнуть рукой и согласиться на этот вариант, чтобы «делать хоть что-нибудь».

Сами американцы настаивали на рейде в Северо-Западную Европу или хотя бы в Италию, что создало бы угрозу самой Германии или, по крайней мере, вывело из войны ее союзника — Муссолини. Но британцы боялись потерять свои колонии и контроль над Суэцким каналом. Летом 1942 года Египту угрожало вторжение итало-германского корпуса Эрвина Роммеля.

В ноябре 1942 года союзники оккупировали Марокко и Алжир, вынудив немцев перейти к обороне в Африке. Правда, если бы англичане послушались американцев и высадились в Италии, Роммель все равно бы капитулировал.

К тому же Рузвельт и Сталин предостерегали Черчилля от нападения на территории фашистской Франции, так как он рисковал превратить потенциального союзника в серьезного врага. Но СССР был занят контрнаступлением под Сталинградом, и англичане снова настояли на своем.

14 января 1943 года в марокканской Касабланке открылась конференция с участием Рузвельта, Черчилля и лидера «Сражающейся Франции» генерала де Голля. Целью мероприятия было определение направления следующего удара. На совещание был приглашен и Сталин. Но он, услышав, что вопрос будет ставиться о высадке на Сицилии, от приглашения отказался. Тем более что в решающую фазу вошла операция по разгрому окруженной б-й армии Паулюса.

Англичанам снова удалось продавить свою точку зрения. Летом 1943 года союзники высадились на Сицилии, а осенью — в Южной Италии. Потом англичане и американцы утверждали, что начало кампании на Сицилии сорвало германскую операцию «Цитадель» на Курской дуге. Однако большинством военных историков эта точка зрения
оспаривается.

Ультиматум Дядюшки Джо

Пока англо-американские войска топтались под Неаполем, Красная армия выиграла «Битву за Днепр» и отбросила
немцев на запад на 500-1300 километров. Ситуация на Восточном фронте поменялась так быстро, что в шоке были и немцы, и британцы с американцами.

28 ноября 1943 года в Тегеране открылась конференция с участием Рузвельта, Черчилля и Сталина. Лидер СССР согласился приехать лишь под гарантии того, что речь пойдет об открытии Второго фронта. Встреча проходила под аккомпанемент оглушительных побед Красной армии. Черчилль понял, что его концепция «хочу видеть Германию в могиле, а СССР на операционном столе» более не актуальна.

Британский премьер «переобулся» буквально на ходу. Теперь он абсолютно уверенно заявлял, что Второй фронт может быть открыт в первом полугодии 1944 года, но… на Балканах. Однако Сталина такой вариант не устраивал — на Балканах он рассчитывал оказаться сам, и не позднее осени следующего года.

Долгие препирательства ничего не дали, и в разгар дискуссии Сталин раздраженно бросил Молотову и Ворошилову: «У нас дома слишком много дел, чтобы терять здесь время». После этого он встал и направился к выходу. Рузвельт бросил на Черчилля убийственный взгляд и, если верить его секретарю, прошептал: «Кажется, это ультиматум. Дядюшка Джо намерен выиграть эту войну сам».

Испугавшись, что конференция будет сорвана по его вине, Черчилль впервые с начала войны безоговорочно уступил союзникам. Потом он так описывал свои чувства во время этой сцены: «Впервые в жизни я понял, какая мы маленькая нация. Я сидел с огромным русским медведем по одну сторону от меня и с огромным американским бизоном по другую. Между этими двумя гигантами сидел маленький английский осел».

Если британцы и хотели потянуть время, то их планы потерпели крах. Зимне-весенняя кампания 1944 года стала очередным триумфом Красной армии. Была разбита германская группа армий «Юг», советские войска вошли в Румынию. На севере был деблокирован Ленинград.

Стало понятно, что Германия будет разбита в любом случае, но если союзники не успеют высадиться в Западной Европе, то все плоды победы достанутся Сталину. В таком случае союзники бы встретились не на Эльбе, а на Ла-Манше. И тогда во Франции, Дании, Норвегии, Бельгии и Голландии к власти пришли бы представители левых партий — как это и произошло в зоне советской оккупации. Да и вся Германия попала бы в зависимость от СССР и могла бы остаться единой (а Черчилль мечтал расчленить ее на шесть государств), да еще и коммунистической.

Допустить это британцы не могли. Но теперь им пришлось торопиться, что сказалось на качестве подготовки.

«Атлантический вал»

Местом высадки союзников была выбрана Нормандия. Укрепления немцев там были не так глубоко эшелонированы, как на берегах Ла-Манша, а войска находились далеко от береговой линии. На самом деле ни британцы, ни американцы и близко не представляли себе положение дел. Они собрали группировку в 150 000 человек, 12 000 самолетов и 6300 судов.

Все, что могли противопоставить им немцы в начале десантной операции, — около 10 000 солдат. Более 50% немецких офицеров в этих частях проходили по категории «ограниченно годные». Многие из них были инвалидами, получившими тяжелые увечья на других фронтах. Не лучше выглядели и нижние чины. Целые батальоны были составлены из солдат, страдающих плоскостопием, близорукостью, диабетом, разными желудочными заболеваниями.

В гарнизонах служили либо насильно забранные в вермахт чехи, либо власовцы, либо другие вспомогательные части. Удручающее зрелище представляла собой артиллерия. Она состояла в основном из трофейных арт-систем — французских, бельгийских, советских, английских, даже датских и норвежских. Ко многим орудиям имелся крайне ограниченный боезапас. Вот такой «Атлантический вал» предстояло взломать англо-американскому контингенту в «день Д» — 6 июня 1944 года.

Союзные войска высаживались на двух участках, «Юта» и «Омаха». На первом из них серьезных боевых действий не велось. Там имелось всего два немецких опорных пункта, каждый из которых оборонялся усиленным взводом. Естественно, оказать какое-либо сопротивление 4-й американской дивизии они не смогли, тем более что оба опорных пункта были уничтожены огнем корабельной артиллерии.

На пляже «Омаха» американцы все же попали под огонь пулеметов и береговых батарей. Однако после двухчасовой перестрелки два чешских батальона отошли вглубь побережья. С боем пришлось брать всего один бункер, где «насмерть стояли» два десятка немецких ветеранов.

Чуть более упорное сопротивление пришлось преодолевать англо-канадским контингентам на трех отведенных для них плацдармах. Однако за счет лучшей организации британцы понесли гораздо меньшие потери — около 1500 убитых против 2500 у американцев. Примерно 1000 человек потеряли канадцы. Основные же испытания пришлись на долю воздушных десантов, выброшенных в немецком тылу за некоторое время до начала высадки на пляжи.

Как ни плохо была подготовлена высадка, захватить плацдарм союзникам все же удалось. Позже, благодаря пассивности и неорганизованности немецкого командования, он стал стремительно расширяться.

Сталин отреагировал на успехи союзников сдержанно. Узнав о высадке в Нормандии, он всего лишь произнес с сардонической улыбкой: «Что ж, лучше поздно, чем никогда».

Марк АЛЬТШУЛЕР

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *