Истребительная Демократия

Истребительная Демократия

Американский генерал приказал убивать всех мужчин старше 10 лет

В 1896 году народ Филиппинских островов восстал против испанского владычества. Но самостоятельно победить даже не самую сильную европейскую державу филиппинцы не могли. И тогда свою помощь повстанцам предложили американцы. Легко разделавшись с испанскими войсками, они, однако, не спешили оставить своих союзников в покое, объявив Филиппины территорией США. Все это вылилось в самую длинную в XX веке партизанскую войну.

Для европейцев Филиппины от­крыл испанец Фернан Магеллан в 1521 году. К тому времени там уже су­ществовало несколько государств. Со­став населения был пестрым. Магеллан вмешался в междоусобицу местных царьков и погиб, но его спутники до­несли до Испании вести об открытии богатых островов.

Хотели как лучше

В честь короля Филиппа II их на­звали Филиппинами. Вскоре там по­явились конкистадоры, и началось планомерное покорение архипелага. Некоторые правители присягали ис­панцам добровольно, некоторые после военных поражений, а мусульмане юга так и не прекращали вооруженное со­противление иноземцам.

На подконтрольной части Фи­липпин колонизаторы проводили политику насаждения католицизма и испанизации. Испанский язык стал единственным, на котором вели дела в судах, государственных учреж­дениях, на таможне. Но местному на­селению не был перекрыт доступ к образованию, армии, полиции. В Ма­дриде считали, что желание сделать из филиппинцев испанцев, но как бы второго сорта — благое дело.

Но хотели как лучше, а получилось себе во вред. К середине XIX века на Филиппинах образовалась прослойка вполне образованных католиков-фи­липпинцев, недовольных положением своей родины. Многие получили обра­зование в Испании, во Франции и даже в России, некоторые прошли обучение военному делу в Европе.

Состоятельные филиппинцы, хоть их и было немного, тоже тяготились своим низким по сравнению с белыми испанцами статусом. Еще одним ис­точником пополнения рядов борцов за освобождение стали выходцы из китайской общины. Рвались в бой с колонизаторами и жители исламских провинций юга. Все перечисленные группы населения стали питательной средой для многочисленных тайных революционных обществ.

Умеренные и радикалы

Со временем среди филиппинских патриотов сложились два направ­ления — умеренное и радикальное.

Лидером первого был Хосе Протасио Рисаль-Меркадо. Он получил пре­красное образование на родине, в Ис­пании, и во Франции. Рисаль полагал, что момент для полной независимости Филиппин еще не настал. «Зачем из­гонять тиранов, если вчерашние рабы сами станут тиранами?» — говорил он.

Рисаль считал, что на данном этапе нужно добиваться равенства филип­пинцев и испанцев перед законом, превращения Филиппин из колонии в провинцию Испанского королевства и предоставления выходцам с островов места в парламенте метрополии. В общем, он был скорее за просвещение и реформы, чем за революцию. Но даже это испанцы посчитали угрозой и запретили созданную им «Филип­пинскую лигу».

Рисаль отправился в ссылку на остров Минданао, а на первые позиции в освободительном движении вышли радикалы: Марсело Дель Пилар, Андрес Бонифацио-и-Кастро и Эмилио Аги­нальдо. Они стояли за вооруженную борьбу и в 1896 году создали тайное общество «Капитутан», взявшее курс на подготовку восстания. Рисаль и его сторонники осудили революционные выступления как преждевременные, но было уже поздно.

Непосредственно к началу восстания лидеров филиппинских патриотов по­будили известия о начавшейся анти- испанской революции на Кубе. Сто­ронники Бонифацио немедленно взялись за оружие, базируясь на севере Лусона. В центральной части острова тон задавали последователи Агинальдо.

И тут испанцы совершили роковую ошибку. Вместо того чтобы исполь­зовать Рисаля в целях пропаганды мирного урегулирования, они об­винили его в организации беспо­рядков. Расстроенный Рисаль отплыл на Кубу, где собирался работать врачом. Однако власти побоялись пускать его на остров, охваченный восстанием.

Рисаля отозвали в Манилу, где отдали под суд. Даже испанские по­литики называли это ошибкой и фарсом. Губернатор Минданао Рамон Бланко выступил поручителем, но консерваторы победили. Рисаль был осужден и казнен. Фактически един­ственным доказательством его вины послужило то, что члены «Капитутана» заочно выбрали Рисаля своим по­четным президентом. Так восставшие получили знамя для своей «священной войны».

Предатели революции

Сначала Бонифацио был признанным лидером революции. Но его поддер­живала в основном беднота. Взгляды этой части восставших были скорее левыми, чем националистическими, а потому они не имели поддержки за­житочных слоев общества. Войска Бонифацио были хуже вооружены и экипированы, не хватало грамотных командиров. Он был несколько раз разбит и утратил авторитет.

Агинальдо и сам был не бедным че­ловеком, и круг общения имел соот­ветствующий. В кратчайшие сроки он собрал вокруг себя около 20 000 не­плохо вооруженных бойцов. Многие из них имели опыт службы в колони­альной милиции, ополчении и прочих полувоенных формированиях. С ними Агинальдо смог нанести испанцам не­сколько поражений.

Испанская группировка на Филип­пинах была доведена до 60 000 че­ловек, большую часть которой сосре­доточили на Лусоне. Но повстанцы, вместо того чтобы объединить силы, погрязли в склоках. Агинальдо при­гласил Бонифацио на съезд, который должен был решить судьбу лидерства.

Делегаты подавляющим большин­ством голосов избрали Агинальдо, который тут же объявил о создании Филиппинской республики под своим руководством. Бонифацио результаты выборов не признал и с 3000 самых верных сторонников попытался уйти в другую провинцию. Но люди Агинальдо схватили его и после скоротечного суда расстреляли как изменника.

Тем временем испанцы оттеснили восставших к городу Биак-на-Бато. Аги­нальдо, видимо, не слишком хорошо представлял себе, что происходит в других частях страны. Если бы он знал, что испанские войска контро­лируют лишь крупные города, да и то не все, он вряд ли пошел бы на пере­говоры. И тем более не согласился бы сложить оружие за 600 000 песо (около 220 000 рублей по курсу 1900 года).

В начале января 1898 года Агинальдо и около 25 других лидеров повстанцев отплыли в Сингапур, где обязались поселиться минимум на два года. Правда, подавляющее большинство повстанцев продолжили боевые дей­ствия, а общее руководство взял на себя Франсиско Макабулос.

«Дружелюбная ассимиляция»

И все же у филиппинцев не хватало ресурсов, чтобы добить колониза­торов. Они не умели брать города, не имели артиллерии и флота. Но ис­панцы не вовремя поссорились с США. Американский бизнес имел широкие интересы на охваченной войной Кубе.

Испанцы уже почти договорились с повстанцами, когда в Вашингтоне решили, что настал удобный момент прибрать богатый остров к рукам. Американцы потребовали от Мадрида признать независимость Кубы. В ответ испанцы объявили войну США. Она началась 22 апреля 1898 года и сразу сложилась не в пользу европейской державы.

30 апреля эскадра Джорджа Дьюи по­дошла к Маниле. Испанская флотилия адмирала Монтойи попыталась за­вязать бой, но в полном составе отпра­вилась на дно. Американцы высадили десант и развернули наступление на Манилу. Но испанцы неожиданно про­явили характер и стояли насмерть.

Еще в начале 1898 года американский консул в Сингапуре Сирил Пратт достиг договоренности с Агинальдо о том, что тот готов вернуться на Филиппины. В обмен на помощь в разгроме испанцев ему обещали всемерное содействие в создании на островах независимого государства. В апреле эта договорен­ность была подтверждена адмиралом Дьюи на борту его флагмана.

Вскоре филиппинские повстанцы принудили гарнизон Манилы к капи­туляции. 12 июня была провозглашена республика под руководством Аги­нальдо, который присвоил себе дик­таторские полномочия. Однако все крупные порты контролировали аме­риканцы, не собиравшиеся никуда уходить. В ответ на недоуменные во­просы союзников они ссылались то на продолжавшуюся войну, то на тяжело идущие переговоры, то на необхо­димость ратифицировать договор в Конгрессе. На самом деле они и не со­бирались признавать независимость Филиппин.

Президент США Уильям Мак-Кинли уже подписал декларацию о «дру­желюбной ассимиляции» — то есть превращении Филиппин в подкон­трольную территорию. Но в планы Аги­нальдо это не входило, тем более что в свое время и Пратт, и Дьюи заверяли, что помощь будет бескорыстной и «колонии Америке не нужны». Однако пока повстанцев попросили до 31 ав­густа полностью очистить Манилу.

А мы не уйдем!

Учитывая, что американских солдат там было уже 25 000, пришлось под­чиниться. Агинальдо предложил уста­новить совместный контроль над столицей, но получил отказ. Осенью американцы назначили военного губернатора Филиппин — генерала Элвина Отиса. Филиппинцы провели выборы и сформировали свои органы власти. Примерно в это время Аги­нальдо узнал о декларации Мак-Кинли.

Он потребовал объяснений, но Отис предоставил урезанную версию до­кумента, в которой не говорилось о потере Филиппинами суверенитета. Другие американские офицеры о хитрости Отиса не знали и дали Аги- нальдо полную версию декларации. Тот понял, что его обманули, и стал спешно собирать войска. Но было уже поздно: 10 декабря 1898 года в Париже был подписан мирный договор между США и Испанией, согласно которому Мадрид уступал свои права на Фи­липпины Вашингтону за 20 миллионов долларов.

Вряд ли испанцы имели право за­ключать такие сделки. К моменту ее подписания они контролировали не самый большой остров Негрос и пару фортов. 28 декабря 1898 года декла­рацию Мак-Кинли одобрил Конгресс, а 4 января 1899 года о ней было объ­явлено официально. Отис уверял филиппинцев, что все делается «во имя демократии и для их же без­опасности». Но Агинальдо заявил, что «народ Филиппин столкнулся с аннексией», и приказал войскам дви­гаться к Маниле.

В ночь на 5 февраля у города Илоило произошел инцидент, давший старт войне. Рядовой армии США Уильям Грейсон открыл огонь по группе без­оружных филиппинских военных, не остановившихся по его приказу. В ре­зультате погибли лейтенант и рядовой — они просто не знали английского и не поняли окрика. Агинальдо объявил о прекращении дружественных от­ношений с американцами. На сле­дующий день начались боевые стол­кновения. 11 февраля американский флот разрушил Илоило, после чего туда вступили морские пехотинцы.

«Не считайте убитых»

Агинальдо бросил свои войска в атаку на Манилу. На ряде участков фи­липпинцам удалось прорвать фронт и даже захватить несколько орудий. Но в конце концов вооруженные чем попало (более половины солдат имели луки, стрелы, копья и мачете) бойцы Агинальдо были отброшены. Филип­пинцы потеряли более 2000 человек, а американцы — около 70. Отис приказал перейти в наступление.

Однако Агинальдо, сохраняя по­рядок в частях, отступал в горы, так хорошо ему знакомые по войне с ис­панцами. Американцы стали нести тя­желые потери, но никак не могли раз­громить основные силы филиппинцев на Лусоне. В то же время генерал Маркус Миллер успешно справился с задачей оккупации островов Негрос, Себу и Сулу. Действовал он предельно жестоко, пленных не брал, с мирным населением не церемонился.

А Томас Андерсон и Артур Макартур жаловались Отису, что «туземцы бросаются на солдат с одними ножами» и убийство практически безоружного противника производит на военнослу­жащих тяжелое впечатление. «Не счи­тайте убитых, особенно чужих», — ответил Отис. Против местного населения начали проводиться кара­тельные рейды, в ходе которых для устрашения применялись массовые казни.

Численность американского контин­гента была доведена до 60 000 солдат. Ни о каком удержании фронта Аги­нальдо уже не думал. Война ме­стами приобрела характер охоты за остатками филиппинских подразде­лений, местами партизанских действий против оккупантов. Агинальдо любой ценой хотел дотянуть до очередных выборов в США, считая, что в случае победы оппозиции давление на Фи­липпины ослабнет.

Действительно, лидер Демократи­ческой партии Уильям Брайан выступал резко против агрессии США на далеком архипелаге и даже строил на этом свою кампанию. Осуждали колониальную войну и в обществе. Сталелитейный магнат Карнеги даже обратился с от­крытым письмом к президенту: «Если речь идет об уплаченных Испании 20 миллионах, то я готов компенси­ровать их правительству лично, в тот же день, когда вы оставите Филиппины в покое». Решительный протест заявляли писатели, журналисты, художники. Так, Марк Твен назвал аннексию Филиппин позором и «концом американской де­мократии».

Старые грабли

К сожалению, расчеты филип­пинцев не оправдались: демократы выборы в США проиграли. Агинальдо и компания снова наступили на старые грабли — перессорились в тот момент, когда партизанская война стала при­носить ощутимые плоды. Сначала от должности отстранили популярного в народе премьер-министра Мабини. Затем окружение Агинальдо составило заговор против успешного генерала Анхеля Луны, который в результате по­кушения погиб.

В 1900 году новый военный губер­натор Макартур ввел на Филиппинах военное положение и резко ограничил права местного населения. Врагами США объявили всех, кто оказывает ка­кую-либо поддержку повстанцам. Кара­тельные рейды приняли неслыханный размах. На одном только острове Самар в отместку за поражение в незначи­тельном бою американцы уничтожили более 50 000 мирных жителей. Коман­дование приказало «убивать всех, кто может носить оружие, включая детей старше 10 лет».

Кольцо вокруг партизан сжималось. В начале 1901 года Агинальдо вместе с семьей сдался в плен, во второй раз предав революцию. В Маниле он со­гласился признать власть США в обмен на предоставление Филиппинам огра­ниченной автономии. Но ожидаемого эффекта это не дало. Агинальдо под­держали только состоятельные слои общества, и без того запуганные окку­пантами.

Сопротивление продолжилось во главе с талантливым генералом Ми­гелем Мальваром. Он распустил ос­новную массу войск, оставив в составе небольших мобильных групп самых подготовленных бойцов. Потери аме­риканцев возросли, и к 1902 году их группировка на Филиппинах достигла 125 000 солдат.

В апреле загнанный в угол Мальвар вынужден был капитулировать. Одно­временно генерал Джон Першинг с помощью тотального террора сломил сопротивление мусульман-моро на Минданао. Организованное сопро­тивление закончилось, но отдельные отряды филиппинцев сражались до 1913-го, а кое-где до 1936 года.

Война обошлась правительству США в астрономическую сумму 600 мил­лионов долларов. Американская армия потеряла более 4000 солдат, филип­пинские ополченцы — более 20 000. Число жертв среди мирного населения оценивают от 200 тысяч до миллиона человек. В 1942 году Филиппины были захвачены Японией. После освобож­дения архипелага США все же пре­доставили стране независимость в 1946 году.

МаркАЛЬТШУЛЕР