германский_миноносец_v99
Уроки битв

«Оружие слабых»

«Оружие слабых»

В «Черную ночь» германского флота погибло семь эсминцев

Боевые действия на Балтике в 1914-1917 годах — явление уникальное. Качественно и количественно уступая противнику, русский флот с минимальным ущербом для себя ухитрялся наносить немцам внушительные потери. Причем в большинстве случаев обходилось даже без боевых столкновений.

Стратегия, разработанная Эссеном и Колчаком, была в этой ситуации опти­мальной. Отгородиться в случае войны минами и время от времени, по остав­ленным, но неизвестным противнику «коридорам», совершать рейды во вра­жескую акваторию.

То, что минное оружие способно менять ход боевых действий на море, было продемонстрировано еще в Русско-японскую войну.

За дело берутся «младотурки»

Все началось с трагедии. Утром 13 апреля 1904 года миноносцы микадо потопили примкнувший по ошибке в темноте к их колонне миноносец «Страшный». Командующий русской эскадрой Степан Макаров, пытаясь взять реванш, вывел главные силы флота из Порт-Артура, в результате чего флагманский броненосец «Петро­павловск» с адмиралом на борту подо­рвался на выставленном противником минном заграждении.

Ответный удар был не менее впечат­ляющим. Отметив, что японцы регу­лярно проходят мимо Порт-Артура по одному и тому же маршруту, командир минного заградителя «Амур» Федор Иванов также выставил на их пути мины. В результате на дно отправились два броненосца: «Хатсусе» и «Яшима». Правда, исход войн все-таки решило противостояние линейных судов — сначала в Желтом море, потом при Цусиме. И России пришлось создавать флот заново, с учетом перенесенного поражения.

Заметную роль в этом процессе сыграл Александр Колчак, вокруг ко­торого сложился кружок офицеров, иронично прозванных «младотурками» (в жилах Колчака текла толика ту­рецкой крови). По их инициативе был создан Морской генеральный штаб. Кроме того, Колчак являлся сторон­ником минного оружия и пользовался покровительством командующего Бал­тийским флотом адмирала Николая фон Эссена.

Минное оружие называли также «оружием слабых», но этим оно было Эссену и симпатично. По числу крей­серов и линейных кораблей Россия не могла в обозримом будущем срав­ниться с кайзеровским флотом, ко­торый уступал по мощи только британ­скому. И при этом у русских моряков чувствовался своего рода комплекс не­полноценности: мол, если проиграли азиатам, то где нам тягаться с немцами? Прикажет батюшка-царь — умрем, но победить не сможем.

Невидимое наступление

31 июля 1914 года за пять часов до объявления всеобщей мобилизации четыре минных заградителя («Ладога», «Нарова», «Амур» и «Енисей») под при­крытием главных сил Балтийского флота начали выставлять мины на линии от Порккала-Удд в Финляндии до Ревеля (Таллина). Впервые в истории операция подобного рода корректиро­валась авиацией, отслеживавшей дви­жения неприятеля. За четыре часа было выставлено 2129 мин, а к концу 1917 года эта цифра увеличилась впятеро.

Заграждение именовалось Цен­тральной минно-артиллерийской позицией, поскольку прикрывалось артиллерией. Наличие береговых батарей не давало миноносцам про­тивника провести траление мин. Орудия германского линейного флота были способны подавить сухопутную артиллерию, но из-за мин не могли по­дойти к берегу на нужное расстояние. В общем, замкнутый круг получался.

Поскольку Финский залив оказался для немцев недоступен, кайзеровский флот пытался взять под контроль воды, прилегающие к российским базам в Либаве (Лиепая) и Риге. Кончилось тем, что 5 августа на мель сел крейсер «Магдебург», добитый крейсерами «Бо­гатырь» и «Паллада».

«Палладу» немецкая субмарина тор­педировала 11 октября, но радость оказалась недолгой. Русские про­должали выставлять мины, теперь уже не сплошной линией, а так назы­ваемыми минными банками. К концу января 1915 года на дно отправились 14 немецких грузовых судов, бро­неносный крейсер «Фридрих Карл», крейсер «Данциг» и два миноносца. Получили повреждения легкие крейсера «Аугсбург» и «Газелле», причем «Газелле» так и не удалось вос­становить.

Немцы мириться с таким безоб­разием не желали, тем более что в мае 1915 года их войска продвинулись вперед и взяли Либаву. 17 августа два германских миноносца ворвались в Рижский залив, но встретили там эс­минец «Новик». Один из миноносцев погиб в бою, другой ретировался.

Для предотвращения таких напа­дений была оборудована Ирбенская позиция. Но Эссен и Колчак уже не рас­сматривали мины как оборонительное оружие. Если на суше русские войска оставили южную часть Прибалтики, то на море флот пытался расширить ареал своих действий, оборудовав так называемую передовую минную по­зицию.

Стратегическая задача заключалась не только в борьбе с кайзеровским флотом, но и в уничтожении транс­портников, доставлявших железную руду — стратегически важное сырье из Швеции и Норвегии в Германию. И хотя полностью прервать эту коммуни­кацию не удалось, ущерб неприятель терпел значительный.

Конечно, потери немцам наносили и миноносцы, и субмарины (в том числе британские), но мины по-прежнему оставались вне конкуренции.

В такой ситуации выросла роль раз­ведки, которая могла бы раздобыть карты минных полей. Или, напротив, контрразведки, которая могла бы под­кинуть противнику дезинформацию.

Показательным в этом отношении является гибель 10-й флотилии гер­манских эсминцев. Поставленная ее командиру Витингу задача заключалась в том, чтобы пройти через передовую позицию и обстрелять Балтийский порт (Палдиски), отбив у русских желание вы­совываться из Финского залива. Неясно только, с какой стати немцы решили, что им удастся преодолеть выстав­ленные на передовой позиции мины?

Наиболее популярна версия о том, что фальшивые карты, якобы забытые русским офицером, подсунула раз­ведчица, державшая под именем Клары Изельгоф кафе в Либаве. Странно, что немцы клюнули на столь простенькую наживку, но свою роль могли сыграть данные визуального наблюдения. Русские миноносцы демонстративно имитировали выставление мин в тех зонах, где согласно фальшивым картам существовали минные банки. А вот на­стоящие заграждения выставлялись, как и положено, в режиме макси­мальной секретности.

Гибель 10-й флотилии

10 ноября 1916 года восемь эсминцев флотилии подошли к Пиллау (Балтийск). В половине девятого вечера Витинг по­лучил весть о том, что еще три корабля почему-то отстали.

Позже выяснилось, что сначала подо­рвался следовавший предпоследним V-75. Идущий за ним S-57 подобрал ко­манду, а так как буксировать повреж­денный корабль было невозможно, добил его торпедой. Затем подорвался уже S-57. Оказавшийся рядом G-89 дей­ствовал по аналогичному сценарию с той разницей, что теперь приходилось эвакуировать уже два экипажа.

Между тем Витинг в час ночи пред­принял обстрел города и порта. По его словам, стреляли только по военным объектам, хотя из 10 погибших восемь оказались мирными горожанами.

С чувством исполненного долга восемь миноносцев легли на обратный курс, забирая несколько севернее места гибели двух других кораблей флотилии. Но оказалось, что там мин еще больше.

И опять первым подорвался пред­последний в строю эсминец V-72, до­битый после эвакуации команды тор­педой с V-77.

Услышав взрыв, Витинг начал раз­ворачиваться на обратный курс, а остальные корабли последовали примеру флагмана. И тут начался кошмар. В 3:20 взорвался шедший за флагманом G-90. Моряки с идущего за ним S-59 еще вылавливали това­рищей из воды, когда не закончивший поворот V-78 с чрезмерной услужли­востью добил гибнущий корабль тор­педой. Строй смешался.

Следующей жертвой стал S-58, к которому устремился завершивший первую спасательную миссию S-59. Сам спасатель наскочил на мину в 5:24. Замкнул этот мартиролог V-76, погру­зившийся в морскую пучину в 6:11.

Таким образом, 10-я флотилия по­теряла 8 из 11 кораблей, или примерно восьмую часть всех миноносцев гер­манского флота. Правда, благодаря вы­сокой взаимовыручке, людские потери оказались незначительными — всего 18 погибших и 20 раненых. Но многие за эту ночь поседели.

В общей же сложности до конца 1917 года на русских минах на Балтике подорвались 69 вражеских боевых ко­раблей, 48 из которых погибли. Урон в грузовых судах точно не установлен. Потери Балтийского флота, с учетом разницы в классе кораблей, были при­мерно вдвое меньше.

Такое вот «оружие слабых».

Ответный ход

В 1941-1944 годах, помня пе­чальный опыт Первой мировой войны, кригсмарине с помощью своих финских союзников фак­тически заперли Балтийский флот в Финском заливе. Тради­ционно для этого использовались минные заграждения, усиленные береговой артиллерией и ави­ацией. Но, поскольку большую роль стали играть субмарины, также использовались противо­лодочные сети. В 1943 году при по­пытке прорыва заграждений по­гибло семь советских подлодок.

Ситуация изменилась только в сентябре 1944 года, после выхода из войны Финляндии.

Максим ЛУКОШКОВ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *