Мода истинных арийцев
Зачем французские кутюрье работали на нацистов?
Законодательницей моды всегда считалась Франция. Так повелось чуть ли не с XV века. Так же было и в 1920-е годы. Но в Германии после поражения в Первой мировой и позорного Версальского мира стали думать иначе. Немцы-патриоты не воспринимали французскую моду. Они считали, что мода может быть только истинно немецкой…
Поражение Германии в Первой мировой войне было таким обидным, а условия мирного договора — такими несправедливыми, что все французское, английское и американское стало считаться у немцев непатриотичным. К тому же Германия была разорена, народ пребывал в совершенной нищете. Тогда-то и стали появляться псев-допатриотичные статьи о том, что высокая мода из Парижа уродует женщин и делает из мужчин извращенцев.
Время простоты
Авторы этих статей искренне верили, что это действительно так. Платья с открытой спиной и глубоким декольте вызывали у них не воспоминания о балах и маскарадах, а воспоминания о девицах легкого поведения, заманивающих клиентов. Подчеркивающие некоторую небрежность мужские костюмы напоминали не о свободе движений, а о безответственности и гомосексуализме.
Они ненавидели все вызывающее, эпатирующее, слишком яркое или слишком вычурное, и потому — на их взгляд — нескромное и отвратительное. Немецкая женщина не должна ходить по барам и кабаре. Она должна вести здоровый образ жизни, заниматься хозяйством и воспитывать детей в законном браке. Немецкий мужчина должен быть сильным и здоровым, чтобы честно трудиться и содержать полноценную семью со множеством детей и вставать на защиту родины. Разумеется, одеваться эта идеальная семья должна добротно и просто.
С приходом к власти Гитлера всякое искусство, отступающее от реальной формы, окончательно стало считаться «дегенеративным». Вычурность или излишняя утонченность французской моды тоже была заклеймлена как вредная для хорошего чистокровного немца. В немецкой моде восторжествовал принцип практичности. Она утратила то, что называлось словом «шик». Само это слово стало ругательным.
Чем больше укреплялась власть Гитлера, тем больше фашистское государство, которое стало контролировать все нюансы повседневной жизни, заботилось о создании «истинно арийского» духа в модном бизнесе. Первым делом оттуда постарались изгнать французский шик и евреев, которые владели лучшими в стране модными домами.
«Истинно арийские» модельеры разработали модели, которые либо подчеркивали национальные черты одежды (так называемые дирндль и тахт), либо полностью стирали присутствие всякой индивидуальности (одежда для немецких девушек из националистических организаций, мальчиков из гитлерюгенда).
Дирндль был одеждой альпийских крестьянок: блуза с корсетом, широкая юбка и яркий передник. Тахт — национальны (баварским) крестьянским костюмом, украшенным бисером и вышивкой. В повседневной жизни и то и другое оказалось крайне неудобным. Немецкие горожанки щеголяли в дирнд-лях и тахтах только на массовых нацистских мероприятиях. В обычной жизни они все же предпочитали элегантные французские платья. Или носили унифицированную одежду — белую блузу, юбку ниже колена.
Нацистские девушки ходили в простых белых блузках и синих юбках, к которым полагались синяя или коричневая куртка и коричневые башмаки без каблука. А когда начались военные действия, к этому неброскому комплекту добавились немаркие брюки или комбинезоны. Немкам не полагалось не только носить откровенные платья или слишком короткие юбки, но и краситься или делать пышные прически. Парикмахерам даже спустили циркуляр, запрещавший делать полудлинные или длинные женские стрижки. Стрижка должна быть не длиннее чем 10 сантиметров. Короче — можно, длиннее — нет. Немка, не желавшая стричься коротко, должна была заплетать волосы в косы или же укладывать их на затылке в скромный пучок. Шелковые чулки были объявлены непристойным предметом гардероба. Зато в моду вошли шляпки самого разного фасона. По мысли немецких модельеров, простенькая шляпка тут же освежала самый бедный наряд.
Щедрые заказчики
Мужская мода стала абсолютно милитаризованной, гражданских костюмов практически не осталось — их сменила форма. Форму в Третьем рейхе носили чуть не все мужчины. Один из самых известных в послевоенное время модельеров Хуго Босс в начале 1920-х годов начинал с пошива рабочей одежды. А десятилетием позже стал разработчиком военной формы для частей СС.
На службу к фюреру Босс пошел совсем не от хорошей жизни. Его мастерская практически разорилась. Он думал только о том, где найти платежеспособного заказчика. Таковым оказался рейхсфюрер Гиммлер. Босс подрядился одеть эсэсовцев. И одел их в превосходную черную униформу.
Эту красоту придумали силезский дизайнер Карл Дибич, бывший директор фарфорового завода, и художник-график Вальтер Хек. За основу они взяли форму прусских «гусар смерти» XVIII века, чьи головные уборы украшала эмблема с «мертвой головой», то есть с черепом.
Босс одевал не только эсэсовцев, но и солдат вермахта, а также обшивал мальчиков из гитлерюгенда, ведущих членов партии и высший командный состав люфтваффе. На его фабрике трудились интернированные поляки и пленные французы. После войны Босс, конечно, открещивался от сотрудничества с нацистами. Но за собственный покой ему пришлось заплатить штраф в 80 тысяч рейхсмарок, а потом и вовсе отойти от дел и передать управление фирмой детям и внукам.
На благо врага
Вообще в вопросах моды по всей Германии воцарилось сплошное лицемерие. Немецкие модельеры на словах ругали французских, но на деле всегда ориентировались на парижские образцы. Немецкие модницы на словах ругали французскую моду, а на деле стремились заказать себе последние модели от французских кутюрье.
Но вот Франция сдалась и была завоевана.
В Париж вошли немецкие войска. Часть французских модельеров отказалась обшивать оккупантов. Часть была увезена в Берлин по приказу фюрера. Кто-то поспешил в рейх по доброй воле, а кто-то продолжил заниматься модельным бизнесом на старом месте, предпочитая не замечать, что происходит в стране.
Одним из тех, кто продолжал разрабатывать модели и трудиться, теперь уже на врага, был еще совсем молодой Кристиан Диор. Его сестра была членом Сопротивления, а сам Диор так боялся оказаться в лагере смерти, что предпочел работать дизайнером в модном доме Люсьена Лелонга. Если Хуго Босс одевал нацистов, то Кристан Диор одевал нацистских жен. Впрочем, этим занимался не только дом Люсьена Лелонга, но и дом Нины Риччи. А сам Диор говорил после войны, что заботился о сохранении искусства французской моды, дабы не была разрушена преемственность поколений.
Другого известного модельера, легенду модельного бизнеса Коко Шанель, обвиняли и вовсе в шпионаже. Якобы она была немецким агентом, и на нее в абвере даже имелось секретное досье. Сама Шанель яростно открещивалась от таких обвинений, но после войны уехала в Швейцарию и пересидела там время развернувшегося по всей Франции самосуда над коллаборационистами.
У нее действительно была интрижка с бароном фон Дин-клаге, сотрудником немецкого посольства. И немецкий барон вполне мог использовать болтовню своей любовницы на благо рейха. Коко хоть и приостановила свой бизнес на время оккупации, приостановить болтовню не смогла. Но если она и становилась источником информации, то против своей воли. Во Франции кроме нее было вполне довольно модельеров, которые охотно сотрудничали с немцами и даже видели в немецкой моде особую красоту.
Впрочем, в самом рейхе было достаточно модных молодых людей, которые никакой красоты в немецкой моде не видели. Их раздражали однообразие и серость «тоталитарных фасонов». В рейхе их называли «шлурфами», то есть «прихлебателями», «тунеядцами», и всячески преследовали. В основном это были интеллигенция и аристократы, не признававшие новой власти. Они одевались в клетчатые двубортные пиджаки, широкие брюки с отворотами, обувь на толстой подошве, кислотные шарфы и галстуки, носили модные шляпы — «Федоры» и «хомбур-ги», ходили с длинными зонтами и английской газетой, выглядывающей из кармана. А приветствовали друг друга ироничным восклицанием «Хайль хоттлер!», то есть что-то вроде «Ну, лошадка!». Так они протестовали против политики рейха. И нередко платили за это собственной жизнью.
Николай КОТОМКИН
