Сирена из Скионы
Как греческая ныряльщица погубила персидский флот
Наверное, так могли назвать военные моряки Древней Персии греческую ныряльщицу по имени Киана, если бы узнали, что она участвовала в уничтожении их кораблей в районе острова Эвбеи в далеком 480 году до н. э. Но они погибли, и потому первая официально зафиксированная в истории подводная диверсия долгое время оставалась известной немногим.
Киана родилась в начале V века до н. э. в небольшом греческом городке Скиона. Он находился на полуострове Халкидика на землях Фракии. Большинство фракийцев признавало власть державы. Ахеменидов, в то время как фракийские греки сочувствовали своим свободным соплеменникам, ожидая момента, чтобы сбросить власть азиатов.
Опасное ремесло
Так примерно думал и отец Кианы Скиллис — лучший ныряльщик города. Местные мужчины славились в Греции как хорошие пловцы. Существовала даже такая поговорка: «Ныряет, словно скионянин». И отец Кианы был мастером своего дела. Никто не мог проплыть такдалеко, какСкиллис, и никому не удавалось продержаться под водой дольше, чем он. Он надеялся передать свои навыки сыну. Но родилась дочь…
Быть дочерью пусть небогатого, но уважаемого в городке человека было почетно и приятно. Маленькая Киана, не по годам смышленая, рано научилась плавать и хорошо нырять. Когда она подросла, то вместе с отцом занималась рыбной ловлей, а если был заказ — они чистили днища кораблей или доставали груз с утонувших на мелководье судов. Ремесло ныряльщиков позволяло им жить не очень богато, но достойно.
Повзрослев, Киана похорошела и привлекала внимание многих молодых людей. Но тем, кто пытался добиться ее благосклонности, она предлагала посоревноваться с нею в плавании. Благодаря знанию некоторых отцовских хитростей, девушка неизменно выигрывала состязания и… оставалась одна.
В начале 480 года до н. э. в мирный городок пришла весть — царь персов Ксеркс, подавив восстания египтян и вавилонян, собрал огромную армию и собирается покорить всю Грецию. А вскоре скионяне и сами увидели это войско, а кое-кто из них даже «удостоился чести» поступить в него. Выглядело это так — в город вошли персидские военные и стали забирать молодых и крепких мужчин.
Зашли они и в дом Скиллиса. Им понадобился опытный ныряльщик.
— Достанешь вещи с утонувшего неподалеку корабля — отпустим, — пообещали они греку.
Скиллис вынужден был согласиться. Выбрав момент, он шепнул дочери, чтобы она не оставалась в городе, а добралась до греческого острова Эвбея, жители которого враждовали с персами.
— А ты? — волновалась за отца Киана.
— Я найду тебя там, — Скиллис хотел обезопасить дочь, понимая, что персы, скорее всего, обманут его и ему придется бежать.
…Предчувствие его не обмануло -персы не освободили Скиллиса, хотя он достал с большой глубины почти весь груз затонувшего судна. Более того, ныряльщик услышал разговор персов, из которого следовало, что эта часть персидского флота в составе 200 кораблей вскоре отправится в поход. Им предстояло окружить греков, которые находились у мыса Артемисий, но они не решались вступить в бой с превосходящими силами врага.
Остров Эвбея
«Нужно предупредить своих! И найти на Эвбее дочь!» — решил Скиллис.
Ночью он улизнул от охранников и вплавь отправился на юг. Он совершил невозможное — проплыл 80 стадий, или 14,8 километра, от мыса Афета на полуострове Магнезия до мыса Артемисий на острове Эвбея. Там находился греческий флот, который защищал перешеек между островом и материковой Грецией. Корабли прикрывали саму Эвбею, а также не позволяли персам высадить десант в тылу войск спартанского царя Леонида, защищавшего Фермопилы.
На Эвбее ныряльщик отыскал дочь, и вместе они направились к командованию объединенным греческим флотом. Греки никак не могли договориться, вступать ли им завтра в бой с превосходящими силами врага или нет. Слова отца Кианы о подходе подкрепления к врагу не добавили эллинам решимости, а скорее напугали их.
— Если мы утром вступим в бой, то послезавтра эти корабли из Скионы окружат тех, кто уцелеет в битве, и уничтожат, — говорил спартанский флотоводец Эврибиад.
— Мы не можем бросить Эвбею, иначе персы вырежут здесь всех местных жителей! — возражал афинский стратег Фемистокл. — А кроме того, в Фермопильском ущелье царь Леонид удерживает войско Ксеркса. Если уйдем, значит предадим его!
Пристыженный Эврибиад смолк. В это время вошел один из оракулов, который сообщил, что завтра к ночи ожидается сильный шторм. Было решено начинать битву завтра с утра.
— Отец, мы можем помочь нашему флоту! — прошептала Киана.
— Как это сделать? — с сомнением спросил ее Скиллис.
Дочь объяснила, что когда она плыла на лодке на остров Эвбея вместе с беженцами, то хорошо запомнила окрестные места. Эскадру персов, которая будет окружать греков, наверняка застанет в пути шторм. Вражеские корабли встанут в открытом море на якоря.
— До шторма у нас с тобой будет время, чтобы подплыть к ним, перерезать канаты якорей. Во время бури корабли разметает по сторонам, и многие из них погибнут, — предложила Киана.
Восхищенный ее мудростью и мужеством, Скиллис обнял дочь и сказал:
— Давай только предупредим Фемистокла.
Стратег с сомнением поглядел на отца с дочерью, но, понимая, что в его ситуации любая помощь хороша, пожелал им удачи.
Скиллис и Киана отправились к восточной части острова, куда завтра к вечеру должны были прибыть персидские корабли из Скионы.
Двое против двухсот
Наступил первый день морского сражения у мыса Артемисий. Но двое ныряльщиков готовились к своей войне -они заточили ножи, плотно поели и хорошенько выспались. Им понадобится много сил, чтобы совершить задуманное.
Когда прибыла ожидаемая эскадра персов, погода посвежела. В море появились небольшие волны. Персы убрали паруса, закрепили все, что может сорвать ветер, а их корабли встали на якоря.
Киана и Скиллис взяли в зубы ножи и, нырнув, поплыли к вражеским судам. Укрывшиеся от надвигающегося шторма персы старались не высовываться за борт, и потому двое боевых пловцов действовали дерзко и решительно — они подплывали к якорным канатам и перерезали их.
…Когда последний двухсотый канат был перерезан, на кораблях началась паника — некоторые из них, ничем не удерживаемые, сталкивались друг с другом. Персы поняли, что происходит что-то не то, только сделать что-либо они уже не успели — грянул шторм.
Добравшиеся до ближайшего островка, уставшие и мокрые, отец и дочь наблюдали, как порывы ветра бросают ставшие беспомощными корабли персов на скалы. Треск досок, крики погибающих — все это длилось не очень долго. Эскадра, которая должна была окружить греков, перестала существовать…
Новость о гибели вражеских кораблей у побережья Эвбеи во время шторма подняла боевой дух эллинов. Они еще два дня сражались с персами у мыса Артемисий и хотя были вынуждены отступить из-за превосходства врага, но все же сохранили силы, чтобы разгромить противника в последующей битве при Саламине.
К сожалению, о том, как сложилась дальнейшая судьба первой в истории подводной диверсантки Кианы, равно как и ее отца, мы не знаем. Историографы тех времен чаще довольствовались описанием подвигов своих героев, не интересуясь их обычной жизнью.
Доподлинно известно, что в городе Дельфы, считавшемся общегреческим религиозным центром, благодарные греки установили статуи отважных ныряльщиков. Благодаря их действиям было уничтожено почти 200 кораблей персов — ровно столько, сколько уничтожил весь греческий флот в битве при Саламине, которая произошла через несколько дней после сражения у Артемисии.
И еще есть информация о том, что статую Кианы велел вывезти в Рим император Нерон вместе с другими награбленными в Греции ценностями. Но это уже было другое время и иная история…
Олег Таран
