По зову Гарибальди
Итальянский бунтарь – самый популярный человек в России
«Тем из вас, кто хочет следовать за мной, я предлагаю голод, холод и зной; никаких вознаграждений», — так Гарибальди вдохновлял бойцов на подвиги.
Дикий наездник… с огненно-красными кудрями… Кто на него взглянет, тот с ума сойдет», — писал о Гарибальди революционер-народник Степняк-Кравчинский. И ведь россияне XIX века и вправду «сходили с ума» по рыжебородому бунтарю в алой рубахе. Ладно бы еще демократы или дамы-эманси-пе в сдвинутых на лоб шапоч-ках-гарибальдийках, а то ведь и люди серьезные, ученые с мировыми именами — Тимирязев, Менделеев, Пирогов -восторгались Джузеппе вполне искренне!
Русские дворяне бросали службу, чтобы отправиться к Гарибальди воевать за свободу вместе с его матросами, рыбаками, рабочими и студентами. Адъютантом Джузеппе был родной брат известного ученого Лев Мечников, а сестрой милосердия для бойцов — Александра То-ливерова-Якоби. Аристократы Красовский, Ковалевский, Берг, Лопатин — в общем и целом, около полусотни россиян сражались в рядах гарибальдийцев. Словом, русских тянуло к Джузеппе как магнитом. Почему?
«Клоринда» в Таганроге
А началось все чудесным образом именно в России, когда потомственный моряк, 25-летний капитан Гарибальди пришвартовал шхуну «Клоринда» с грузом апельсинов в Таганроге. В портовом кабаке он услышал родную речь: политэмигрант Джованни Кунео «бунтовал народ», призывая матросов к борьбе за свободу Италии. Со словами: «Я твой друг на всю жизнь!» Джузеппе бросился в объятия Кунео. Вскоре он вступил в тайное общество «Молодая Италия» и примкнул к бунтовщикам в Генуе… Восстание провалилось, и заочно приговоренный к смертной казни Гарибальди бежал в Южную Америку. С той поры он всегда оказывался там, где народ поднимал голову и брался за оружие, будь то «фаррапус» (оборванцы) Риу-Гранди или «колорадос» (красные) Уругвая. Бывал схвачен, подвергался пыткам, бежал и вновь появлялся в горячих точках. Когда президент Уругвая наградил Джузеппе за руководство мятежным флотом земельными владениями, тот отказался и продолжал жить в хижине, как простой солдат.
Он создал Итальянский легион и одел своих бойцов в алые рубахи, которые шили для мясников на одной из местных фабрик. «В красной рубашке народ узнает себя!»
— восклицал Герцен. А русские курсистки сами облачились в алые блузы, ставшие опознавательным знаком женщин новых взглядов. Передовой прикид довершала сдвинутая на лоб шляпка без полей а-ля Гарибальди, какую носил сам мятежный итальянец. Боевую униформу легионеров довершали… джинсы! Само это слово произошло от французского bleu de Genes — «синева Генуи». Профессиональный моряк Гарибальди, как и его коллеги, тоже носил Genovese, которые теперь хранятся в музейном комплексе Рима
— Витториано. Это самые старые джинсы в мире, им 149 лет. Факт интересный, но сам по себе все же не дает ответа, почему россияне говорили: «Гарибальди — это мы!», а портреты бунтаря были «самым выгодным товаром в книжных лавках». Так, слегка иронизируя, писал Иван Тургенев, не давая объяснений всеобщей любви россиян к далекому итальянцу…
Как Пирогов спас героя
Однажды близ южноамериканских берегов Джузеппе раздумывал, где бросить якорь. В окуляре его подзорной трубы мелькнула изящная женская фигурка. Пришвартовавшись, Гарибальди поспешил на поиски прекрасной незнакомки, жестами описывая ее всем встречным, но горожане лишь качали головами. Дело уже казалось безнадежным, но тут красавица появилась! «Ты должна быть моей», -шепнул Джузеппе 17-летней Аните, и та, бросив мужа, ступила на трап корабля мятежников! Любовь, да еще с первого взгляда, творит с людьми и не такое. Но ведь точно так же не раз и не два поступали сотни, казалось бы, далеких от романтики брутальных мужиков из разных стран и континентов. Крестьяне бросали свои наделы, студенты — университеты, солдаты — армейские части, когда Гарибальди произносил: «Тем из вас, кто хочет следовать за мной, я предлагаю голод, холод и зной; никаких вознаграждений, отсутствие казарм и запасов, но форсированные марши и штыковые атаки. Словом, кто любит Родину и славу, пусть идет за мной!» И люди шли… «Он всех и каждого очаровывает, заставляет бросить личные цели для общих… не берет ни почестей, ни денег», — так описывал этот феномен Дмитрий Менделеев, и, похоже, русский ученый был к истине ближе всех…
«Весна народов» 1848-1849 годов — это когда по всей Европе гремели революции. В Италии народ изгнал австрийцев, избрал Гарибальди в Национальное собрание и провозгласил Римскую республику. Но менее чем через полгода республика пала, и краснорубашечники отступили. Во время бегства от преследователей рядом с Гарибальди была его жена. Беременная пятым ребенком Анита во время отступления умерла от малярии в объятиях мужа на ферме близ Равенны… Высланный из страны Джузеппе оставил детей на попечении матери и стал капитаном торгового корабля. В ожидании нового революционного подъема он бороздил моря и океаны у берегов Перу, Китая, Австралии, Новой Зеландии, Великобритании.
В 1860 году Джузеппе стал временным союзником сардинского короля Виктора Эммануила II. Оба мечтали изгнать австрийцев и объединить Италию. Но, не дождавшись реальной помощи монарха, Гарибальди со своей «тысячей» разбил втрое превосходящие силы противника на Сицилии близ Калата-фими. «Когда я… буду при последнем вздохе и мои друзья увидят на моем лице гордую улыбку, — то знайте, что, умирая, я вспомнил тебя (Кала-тафими. — Прим, авт.), ибо не было битвы славнее», — писал Джузеппе. Вопреки воле короля он двинулся на Рим, но был, по оценке Герцена, «обманут и побит». Монарх и вправду предал повстанцев, выслав против них регулярные войска. И тут Гарибальди сделал нестандартный ход: он добровольно пошел в плен к королю! А все потому, что не хотел, чтобы итальянцы стреляли в итальянцев!
Герцен прославлял этого «невенчанного царя» народов, «с простотою ребенка, с отвагой льва». Николай Добролюбов в письме к Некрасову называл Гарибальди человеком, который «счастливее нас с вами», так как «не загубил своей жизни» понапрасну. Хирург Пирогов от пафоса был далек, но сделал для Джузеппе больше всех его восторженных фанатов, вместе взятых.
В 1862 году мятежный итальянец был ранен в очередном бою. Полтора десятка докторов из Англии, Франции и Италии спорили у его постели аж 2 месяца, решая, содержит ли рана пулю или нет, и не пора ли прибегнуть к ампутации! Ясно, что Гарибальди этому категорически воспротивился.
А тем временем на университетской сходке было принято некое решение. Русские студенты собрали деньги и обратились к Пирогову с просьбой поехать к Гарибальди. От денег хирург отказался, но в Италию поехал…
«Лежите, отдыхайте, с ногой у вас будет все в порядке», — заверил он Джузеппе. Коллегам Пирогов «советовал не спешить с извлечением пули», поскольку, и в этом хирург был уверен, если бы «вытащили пулю», то Гарибальди «верно, пришлось бы быть без ноги». По всеобщему мнению, именно Пирогов тогда спас ногу Джузеппе своими рекомендациями.
«Даря царства, оставался беден»
В 1870 году предавший когда-то Гарибальди король Виктор Эммануил решился, наконец, занять территорию римского Папского государства. Объединение Италии завершилось.
Гарибальди поселился на острове Капрера близ Сардинии с детьми и внуками. Он все так же отказывался от почестей и наград, но позже под нажимом многочисленных чад и домочадцев все же принял ренту от парламента Италии. В старости занимался сельским хозяйством, писал мемуары. При любом удобном случае ругал правительство и защищал обездоленных, оставаясь для россиян символом борьбы за свободу. И, похоже, эта «русская любовь» к герою-итальянцу была взаимной. Ведь именно Джузеппе предсказал, что народ России будет «играть всемирную роль в судьбах Европы»…
А секрет его небывалой популярности лучше всех объяснил революционер-народник Степняк-Кравчинский: «Ярлык, на лицевой стороне которого написано «герой», имеет свою изнанку, на которой всегда почти написано «изверг». Такими были все цезари, наполеоны — большие, средние, малые и малейшие, — героизм их заключался в том, что, не щадя ни себя, ни других (больше, впрочем, других!), они добивались личного возвышения. Гарибальди для себя лично никогда ничего не добивался, нет! Даря царства, оставался беден, уж как последний из своих волонтеров».
Людмила МАКАРОВА
