Гибель Республики

Гибель Республики

При Фарсале Цезарь сражался со своим бывшим покровителем и зятем!

Фарсал стал едва ли не самым важным сражением Гражданской войны, по итогам которой республиканское правление в Риме сменилось монархическим.

В плане человеческом эта битва интересна противостоянием двух великих полководцев, ранее бывших политическими партнерами, — Гнея Помпея и Юлия Цезаря. А в плане так­тическом характерно блестящим ис­пользованием резерва.

Как соратники стали врагами

Политическую и военную карьеру Помпей начинал в партии оптиматов, стремившейся сохранить господство за патрициями-олигархами, что пози­ционировалось как верность респу­бликанским традициям. Цезарь пред­почитал заигрывать с популярами, то есть широкими массами, но стремился к единоличной власти в привычной ре­спубликанской упаковке.

В 82 году до н. э. добившийся дик­татуры лидер оптиматов Луций Кор­нелий Сулла приказал убить Цезаря в ходе так называемых проскрипций. Но влиятельным родственникам удалось уговорить Суллу простить юнца. Дик­татор простил, бросив при этом: «Зря. В этом молокососе сидит сто Мариев».

Будучи на шесть лет старше Цезаря, Помпей помогал Цезарю делать ка­рьеру и до поры до времени не вос­принимал его как соперника. А мо­лодой протеже говорил спасибо и тихо завидовал своему покровителю. Когда за победы над Митридатом, ибе­рийцами (испанцами) и киликийскими пиратами Помпея официально удо­стоили эпитета Магн (Великий), Цезарь, улыбнувшись, спросил: «И какой он величины?» Смешно, но зависть не скроешь…

Постепенно ситуация поменялась. Взяв в компанию богача Марка Красса, Цезарь и Помпей образовали три­умвират, который называли «союзом силы, ума и золота». Помпей даже же­нился на Юлии (дочери Цезаря), ко­торую пылко любил, и выделил тестю войска, с которыми тот отправился на покорение Галлии.

Смерть Юлии в 54 году до н. э. и по­следовавшая вскоре гибель Красса в походе против парфян привели к распаду триумвирата. Покорив Галлию, ранее воплощавший «ум» Цезарь при­обрел еще и «силу». «Сила» Помпея на­против ослабла, поскольку давненько не подкреплялась победами.

Логика политического выживания толкала Помпея в объятия оптиматов. А популяры ждали возвращения Цезаря, обещавшего облегчить жизнь простого народа.

Руководствуясь еще не сформулиро­ванным правилом «был бы человек, а статья найдется», оптиматы готовились привлечь победоносного полководца к суду. Зная об этом, при пересечении по­граничной реки Рубикон Цезарь отка­зался распускать свою армию, что было истолковано сенатом как государственная измена (10 января 49 года до н. э.).

Оперативно собрать собственную армию оптиматы не сумели, хотя Помпей и согласился возглавить ее как командующий. Здраво оценив си­туацию, бывший наставник и покро­витель Цезаря уступил ему Рим, а сам отправился в Грецию, где и приступил к созданию полноценного войска. Ново­явленный диктатор не бросился за ним вслед, решив для начала разбить семь расположенных в Испании легионов, которые поддержали республиканцев- оптиматов. Решение этой задачи растя­нулось на все лето.

Битый Цезарь

Помпей между тем собрал армию из девяти полноценных легионов, допол­ненную изрядным числом римских со­юзников и флотом в 500-600 кораблей со всего Средиземноморья. Сухопутные войска он начал выдвигать из Греции в Эпир, к Адриатическому побе­режью, ориентируясь на стратегически важный порт Диррахий. В зависимости от действий Цезаря далее Помпей мог либо двигаться в Италию по Адриа­тическому побережью, либо попы­таться осуществить переброску армии морским путем через пролив Отранто из Диррахия в Бриндизи. Цезарь мог проделать то же самое, но в обратном направлении.

Вопрос заключался в том, кто будет наступать, а кто обороняться. Помпей, обладая численным превос­ходством и на суше, и на море, пред­почел оборону. У Цезаря альтернативы наступлению в сущности не было, по­скольку закрепить свою власть он мог, только одержав над противниками явную и решительную победу.

В январе 48 года до н. э. Цезарь пе­ребросил через Отранто три своих легиона, но на обратном пути его корабли были захвачены республи­канским флотом под командованием Марка Бибула.

На берегах реки Аспии Помпей и Цезарь сошлись и заняли выжида­тельную позицию. Помпей еще не стянул все свои войска, разбросанные по Греции и Эпиру. В апреле к Цезарю прибыл из Италии Марк Антоний с че­тырьмя легионами.

Почувствовав себя более уверенно, Цезарь сумел отрезать Помпея от Диррахия, хотя, как показали даль­нейшие события, в результате он ока­зался между молотом и наковальней. Выстроив систему укреплений про­тяженностью 24 километра, он факти­чески блокировал республиканцев на площади 26 квадратных километров. А дальше произошло неизбежное. Распо­лагая девятью легионами против семи, в конце июня Помпей перешел в насту­пление.

Сначала его атаки были отбиты. Об­радованный Цезарь 1 июля решил штурмовать Диррахий. Его легионы двинулись по мосту через залив, ко­торый разделял материк и полуостров. Здесь-то республиканцы и отыгрались. На полуострове войска Цезаря попали под мощный фланговый удар, на ма­терике в тылу у них высадился десант, и в довершение ко всему республи­канские корабли начали обстреливать мост из метательных снарядов. Штурм с треском провалился.

9 июля Помпей атаковал укрепления Цезаря, нанеся ложный удар на южном фланге, основной в центре и снова высадив десант в тыл неприятеля. В общем, катастрофа, произошедшая при штурме Диррахия, показалась Цезарю легкой неприятностью. Позже он го­ворил, что в этот день республиканцы могли бы выиграть войну, если бы их возглавлял человек, который умеет побеждать. Хотя собрать для завер­шающего удара три разбросанные по большому пространству группировки было непросто. А Цезарь, надо отдать ему должное, отступил очень быстро.

Разбитый военачальник начал от­ступать на юго-восток в Грецию, рассчи­тывая соединиться с подкреплением под командованием Гнея Кальвина и одновременно отсечь Помпея от другой группировки республиканцев Квинта Сципиона.

Снова началось маневрирование. Цезарь соединился с Кальвином, Помпей — со Сципионом. 1 августа про­тивники сошлись на равнине у Фарсала.

Ум против силы

Цезарь занимал господствующие высоты, Помпей расположился в пред­горьях. Численное превосходство со­хранялось у республиканцев, и вообще они выигрывали «по очкам», поскольку со своих позиций могли с большим успехом перерезать коммуникации не­приятеля. В принципе Помпею было выгоднее продолжать войну на исто­щение, но в дело вмешалась политика. Другие предводители республиканцев полагали, что он умышленно затя­гивает кампанию, чтобы продлить свои полномочия главнокомандующего. На самом деле быстрая победа над Це­зарем и обретение статуса «спасителя республики» сулили Помпею больше политических выгод. И он решил сы­грать эту партию.

Утром 9 августа республиканцы начали развертываться на равнине, упираясь левым флангом в холмы, а правым в реку Энипей. Это был вызов, который Цезарь принял. Свой левый, упирающийся в реку фланг он доверил Антонию, центр — Кальвину, правый фланг — Публию Сулле. У республи­канцев Антонию должен был противо­стоять Луций Афраний, Кальвину — Квинт Сципион, Сулле — Гней Домиций Агенобарб.

Римская военная мощь всегда бази­ровалась на пехотных легионах. При Фарсале качественно войска Цезаря превосходили республиканцев, по­скольку имели за плечами десяти­летнюю войну в Галлии. В армии Помпея ветеранов тоже хватало, но значи­тельную часть составляли новобранцы. Пехотные отряды союзников играли вспомогательную роль, преимуще­ственно в качестве лучников и пращ­ников. Конницу в основном также по­ставляли союзники, и, как считалось, ее боевая ценность была незначительна. Однако Помпей в данном случае решил сделать ставку именно на кавалерию, которая численно превосходила на­бранную из галльских и германских новобранцев кавалерию Цезаря в 4-5 раз. Да и качество у нее было повыше. Один только личный эскорт Помпея под командованием Тита Лабиена со­стоял из 800 всадников-римлян, пред­ставлявших лучшие патрицианские семьи. К знати принадлежали и другие кавалеристы — македонцы, фракийцы, галаты, каппадокийцы, сирийцы.

Сосредоточив конницу на своем предгорном левом фланге, Помпей рассчитывал, что она легко опрокинет конницу Цезаря и, обойдя неприятеля, атакует его с тыла. Впрочем, небольшой кавалерийский отряд республиканцы разместили и на своем правом фланге.

Цезарь легко разгадал замысел своего именитого противника и принял контрмеры.

За своей конницей он разместил ударный корпус в шесть когорт (около двух тысяч), который расположился под косым углом к основной линии легионов. Своим левым флангом они смыкались с легендарным десятым ле­гионом. Опрокинув конницу Цезаря, кавалерия республиканцев должна была попасть под фланговый удар этого отряда. Так оно и случилось.

Козырной резерв

Первый ход сделал именно Цезарь, двинув свои легионы в атаку. Республи­канцы стояли на месте, ожидая, когда наступавший вверх по склону про­тивник выдохнется. Однако, преодолев половину маршрута, наступающие остановились, перевели дух и уже тогда ударили со всей силы.

Центурион Гай Крассиан утром пообещал своему полководцу: «Ты, Цезарь, одержишь блестящую победу и похвалишь меня сегодня живым или мертвым!» Его манипула (120 человек) опрокинула первый ряд неприятеля, но сам Крассиан был сражен ударом меча, который прошел ему через рот и затылок.

Заметив колебания своего центра, Помпей двинул конницу в атаку. Сопро­тивление, которое оказала кавалерия Цезаря, можно назвать чисто симво­лическим. Однако, опрокинув правое крыло неприятеля, всадники увидели перед собой не чистое поле и спины вра­жеских легионов, а сплошную ощетинив­шуюся копьями железную стену. Обычно легионеры сначала метали в противника копья-пилумы, а затем, обнажив мечи, шли в рукопашную схватку. Но в бою с всадником копье лучше меча. К тому же Цезарь учитывал психологию вражеских конников — преимущественно молодых богатых пижонов без серьезного бо­евого опыты. Инструкции своим леги­онерам он дал соответствующие: «Бить вверх, целя противнику в глаза; ведь эти юные красавцы-плясуны не устоят и, со­храняя свою красоту, не смогут смотреть на железо, направляемое им прямо в глаза». Наконец, копьем можно было бить даже не во всадника, а в его лошадь.

Кавалерия Помпея, словно волна, ударилась о стену, отхлынула, а затем рассеялась на мелкие группки убегающих с поля сражения всадников. Внушительная дыра открылась между горами и левым флангом республи­канцев. Теоретически Помпей мог попытаться растянуть свой фронт влево, но десятый легион резко усилил натиск, оттягивая на себя силы про­тивника. Воспользовавшись моментом, шесть резервных когорт устремились вперед, буквально сметая пытавшихся хоть как-то задержать их лучников и пращников. Одновременно Цезарь ввел в бой еще не задействованные ма­нипулы своей третьей линии. Треснув на левом крыле, весь строй республи­канцев начал ломаться. В довершение ко всему потрясенный Помпей вместо того, чтобы пытаться выправить поло­жение, укрылся в своем лагере, пре­давшись размышлениям о переменчи­вости фортуны.

Собрав несколько когорт, Цезарь устремился за ним следом. Едва ли не половина всей армии республи­канцев тоже пыталась укрыться, но не в лагере, а на высотах, откуда в качестве зрителей наблюдала финальный акт драмы.

Победители устроили разграбление лагеря. Помпей и его соратники, пере­одевшись простыми легионерами, бежали в свою бывшую столицу город Ларисы, Другие ретировались в про­тивоположном направлении — в Диррахий, где погрузились на корабли и отправились в Африку собирать новые легионы.

Находившаяся на холмах 20-тысячная группировка вечером капитулировала и влилась в армию победителя. Когда весть о сражении пришла в Рим, сенат на 10 лет продлил диктаторские полно­мочия Цезаря. По факту республика скончалась. Хотя и самому Цезарю жить оставалось только четыре года.

Дмитрий МИТЮРИН