Царство бегунов
Русские «протестанты» прятались от властей в подполье
В XVIII-XIX веках в России на почве религиозного раскола возникло множество сект. Зачастую их учение выражало протест не только против морали официальной церкви, но и существовавшей в стране формы государственного правления. Наиболее сильно «народный гнев» проявлялся в центральных российских губерниях, где процветали федосеевщина, филипповщина, Спасово согласие. Но настоящими «революционерами» были так называемые бегуны.
Секта бегунов, или «странников», возникла во второй половине XVIII века как тайная крестьянская организация. Ее основателем был беглый солдат Евфимий. Бегуны, как и старообрядцы, убеждали людей, что со времени церковных реформ патриарха Никона и царя Алексея Михайловича в середине XVII века в России наступил «век антихристов».
«Пакостная» секта
Антихрист уже царствует на земле, твердили они, поэтому все законы земные от него. «Не имаши власти ни единые на мне, аще бы ти дано свыше (то есть хоть бы и свыше твоя власть, а мне ты не судья. — Прим, авт.)», — твердили они, но в то же время понимали, что убрать «власти» екта бегунов, или «странников», возникла во второй половине XVIII века как тайная крестьянская организация. Ее основателем был беглый солдат Евфимий. Бегуны, как и старообрядцы, убеждали людей, что со времени церковных реформ патриарха Никона и царя Алексея Михайловича в середине XVII века в России наступил «век антихристов».
«Пакостная» секта
Антихрист уже царствует на земле, твердили они, поэтому все законы земные от него. «Не имаши власти ни единые на мне, аще бы ти дано свыше (то есть хоть бы и свыше твоя власть, а мне ты не судья. — Прим, авт.)», — твердили они, но в то же время понимали, что убрать «власти»
им не дано, поэтому оставалось только бежать подальше от антихристова владычества, идти в леса и пустыни, не спрашивая никого.
Движение секты бегунов активизировалось в конце XVIII столетия, после разгрома Пугачевского крестьянского восстания 1773-1775 годов. Потерпев поражение в открытом бою, крестьяне ударились в «странничество», ушли в пустыни. Это бегство прямо объявлялось «бранью с антихристом, противлением его воле и неисполнением его законов». Простая идеология бегунов оказалась настоящим кладом для всякого рода обездоленных людей и послужила чуть ли не единственным ходом из тисков беспросветной жизни. Но массовый уход лишал государство плательщиков налогов, а помещиков — источника их существования. Неудивительно, что правительство вместе с Синодом предпринимало все силы по отлавливанию сектантов.
Настроения, царившие в господствующей среде, хорошо переданы великим русским писателем-сатириком Салтыковым-Щедриным в «Пошехонской старине» в главе «Сатир-скиталец» (По-шехонье — городок в Ярославской губернии): «В то время ходили слухи о секте «бегунов» которая переходила из деревни в деревню, взыскуя вышнего града и скрываясь от преследования властей в овинах и подпольях крестьянских домов. Помещики называли эту секту «пакостною», потому что одним из ее догматов было непризнание господской власти».
Лютую ненависть вызывало у сектантов воспоминание о делах патриарха Никона. Он — лжепророк антихриста (сумма букв его имени в греческой форме Никитос — 666). Врагами объявлялись и царствующие особы — Алексей Михайлович, Петр I, Екатерина II. Они заставляют принять людей печать антихриста — паспорт, они разделили людей на разные чины, размежевали земли, реки и усадьбы, одним дав часть, а другим не дав ничего. Бегуны призывали крестьян к отказу от записи в раскольничьи списки, которые составляла правительственная администрация, чтобы облагать раскольников двойными налогами и повинностями. Они убеждали население не принимать и сжигать паспорта.
Брачные отношения они тоже отвергали, ведь так легче бегать. На деле же узаконивали блуд, называя его «христовой любовью». Покойников своих по обычаю не хоронили на кладбище, но зарывали ночью в лесу или в поле. Поступали так, чтобы не выдать себя. В общем, хлопот у них с властями и у властей с ними было много.
Чтобы оставаться свободными, «неучтенными» людьми, они предлагали бросать свои дома, семьи, «таиться и бегать». Отсюда и произошло название секты. А за все труды «вечным странникам» обещалось Царство Небесное.
Тихие «пристани»
Для вовлечения населения в свою секту бегуны использовали всевозможные виды пропаганды. Они сочиняли песни, стихи сатирического содержания и издавали газеты, имевшие широкое хождение в народе, например, «Газету с того света» или «Известия новейших времен», которые вешали в избах на почетном месте, около икон. «Грех -умер. Правда — пропала. Истина — охрипла. Совесть — хромает… Надежда — на дне моря с якорем… Благодеяние — под арестом…» — так представлялись ими главные новости.
Чтобы побудить крестьян к активным выступлениям, бегуны составляли пародийные «паспорта» и их хранили у себя взамен уничтожаемых официальных документов. Вот что говорилось в тексте одного из таких «документов»: «Отпустил мя, раба божьего, великий господин града Вышнего, Святого уезда, Пустынного стана, села Будова, деревни Неткина, чтоб не задержали бесы раба Божьего нигде».
Бегуны не ограничивались одной пропагандой «странничества». Руководители секты составляли специальные маршруты и организовывали особые «пристани» — дома, где беглецов укрывали от властей и сыщиков, кормили и переодевали. Таких «пристаней» немало насчитывалось в деревнях Московской, Владимирской, Ярославской, Тверской, Олонецкой, Архангельской губерний, через территории которых устремлялись крестьяне из Центральной России на Урал, Алтай и в Сибирь.
В 1850 году Министерство внутренних дел Российской империи отправило следственную комиссию в один из центров бегунов — в село Сопелки (в 16 верстах от Ярославля), чтобы выявить тихие «пристани». Чиновники, обследовав все дома и постройки в селе, нашли 11 тайников, 7 изб с секретными входами, множество потайных отверстий в стенах, немало ходов, которые вели на крыши соседних домов прямо из окон, большое количество темных коридоров и лестниц из одного дома в другой, скрытые ходы в огороды и к Волге. Нередко тайники имелись прямо в супружеских кроватях или на печах. Иногда в домах сектантов картины на библейские темы закрывали тайники, в которых прятались «странники» во время налетов полиции.
Сохранилось описание одного из таких домов, составленное чиновником, производившим следствие: «В Сопелках я видел большой дом, построенный в виде лабиринта и состоящий из множества келий и еще большего числа ходов и выходов; видел в нем и тайники такого рода: в стене сделан шкаф, которого полки заставлены большими горшками; подняв нижнюю полку, здесь открывается щель, ведущая в довольно обширную подземную комнату. В другом доме лавка приделана к полу и поднимается вместе с доскою пола, под которой вход в большую комнату; или же выдвигается ступенька к лестнице, и под ней открывается тайник. В деревне Дудкине у одного крестьянина устроена была на дому двойная крыша так, что в промежутке между крышами могут спокойно жить (и жили) десятки беглых. Во всех этих тайниках найдены были беглые».
Для того чтобы вести «брань» и «бегать», сектанты должны были иметь пищу, одежду, кров над головой. Поэтому в секте бегунов появилась категория «жилых христиан», которые, не объявляя своей принадлежности к секте, давали приют «странникам», кормили и одевали их. Они подчинялись властям не «духовно», но только «телесно». «Жилым» членам секты, среди которых были и зажиточные крестьяне, не разрешалось руководить ячейками организации и присутствовать на «сборах» с правом голоса.
Искупитель на белом коне
Суровые меры, предпринятые для поимки множества беглых людей, казалось, должны были бы привести к «вымиранию» секты. Но, напротив, в середине XIX столетия бегунство приобрело новую силу и размах. Новым идеологам пришлось давать ответы на вопросы, волновавшие всех сектантов: «Будет ли, наконец, выход из создавшегося положения? Когда же можно будет вступить в открытую борьбу с «антихристом»?» Один из наставников, крестьянин Василий Петров, выступал в «пристанях» с проповедью коммунизма. Он громил собственность, в особенности денежные капиталы, личное имущество странников обращал в общее достояние общины. Правда, имущество было не бог весть какое. Другой последователь Евфимия, Василий Москвин, объявил, что уже видит «духом» искупителя, сходящего с небес на белом коне. Он соберет всех бегунов в свое воинство на «брань», а после победы наступит царство бегунов на земле, столицей будет Новый Иерусалим, у Каспийского моря. Клич был брошен, и сектанты заранее потянулись к соленым берегам, в астраханские степи. Постепенно их движение все-таки затихло.
Михаил ЕФИМОВ
