Слово о побеге Игоревом
Памятник древнерусской литературы создан по заказу трусливого князя?
Каждый из нас знаком со знаменитым памятником древнерусской литературы «Слово о полку Игореве». Или сам читал, или хотя бы что-то слышал на школьных уроках. Однако мало кто знает, что литературный князь Игорь мало похож на свой исторический прототип…
Игорь, в крещении Георгий, родился 3 апреля 1151 года. Его отцом был князь Новгород-Северский Святослав Ольгович, а матерью, по одной из версий, — половчанка, дочка хана Аепы. Интересно, что в этом случае по материнской линии он был двоюродным братом князя Владимиро-Суздальского Андрея Боголюбского (их матери были родными сестрами). Кроме того, оба были праправнуками Ярослава Мудрого. Вероятно, азиатские черты у Игоря были даже более выражены, чем у суздальского кузена, так как его бабушка (по отцу) также была половчанка — дочь хана Осулука.
Половецкий сын
Парадоксально, но до своего злополучного похода 1185 года Игорь Святославич прославился борьбой не против половцев (участвовал лишь в нескольких стычках), а вместе с ними — против других князей на Руси.
В 18 лет вместе с братом Всеволодом (также известным персонажем «Слова…») он впервые участвовал в крупном военном походе. Это печально известный рейд 1169 года, когда объединенное суздальско-смоленско-черниговское войско, ведомое суздальским князем Мстиславом (сыном Андрея Боголюбского), вместе с половцами взяло Киев и подвергло город страшному опустошению.
В 1173 году Игорь снова участвовал в междоусобице — на стороне Андрея Боголюбского против смоленских князей Ростиславичей. Через год — опять в усобице против своего кузена Святослава Всеволодовича Черниговского.
В 1181 году Игорь, ставший к тому времени уже князем Новгород-Северским, вместе с кузенами Святославом и Ярославом и подмогой из Великого Новгорода воевал против Полоцка, которому помогали смоленские и суздальские князья. Союзниками Игоря при этом выступали половецкие ханы Кобяк и Кончак! Их войско пожгло окрестности Друцка, а Игорь, прихватив с собой новых друзей, пошел к г. Вышгороду (летописец пишет, что половцы «выпросили», чтобы их сопровождал именно князь Новгород-Северский).
Здесь Игоря Святославича ждал первый разгром как военачальника. Понадеявшись на многочисленность своих войск, союзники не выставили должной стражи. Ночью на них напали смоленские дружины вместе с черными клобуками. В суматохе и неразберихе ночного боя, как говорит Ипатьевская летопись: «…Игорь же виде въ Половце побежены и тако с Кончакомъ въскочив-шае в лодью, бежа на Городець къ Черниговоу». Итак, еще в 1181 году у Игоря были столь доверительные отношения с ханом Кончаком, что он предпочел убежать от погони с половецким ханом, а не с кем-то из приближенных воевод.
Правда, вскоре дружбе с половцами пришел конец. Весной 1184 года Великий князь Киевский направил младших князей (в том числе Игоря) с приказом идти вниз по Днепру против кочевников. Случился местнический спор: кому ехать впереди? Князья Игорь Святославич Новгород-Северский и Владимир Глебович Переяславский — оба претендовали на это. Разругавшись, Владимир Глебович со своей дружиной покинул стан русичей, да еще и по дороге домой пограбил некие «северские города».
Что касается Игоря, то он попытался, по возможности, выполнить приказ, и на речке Хирии даже разбил каких-то половцев. Но то была мелочь. На обратном пути через Переяславскую землю Игорь Святославич в отместку Владимиру Глебовичу захватил город Глебов и, по свидетельству той же летописи: «предал разграблению город Глебов у Переяславля. Тогда немало бед испытали безвинные христиане: разлучаемы были отцы с детьми своими, брат с братом, друг с другом своим, жены с мужьями своими, дочери с матерями своими, подруга с подругой своей. И все были в смятении: тогда были полон и скорбь, живые мертвым завидовали, а мертвые радовались, что они, как святые мученики, в огне очистились от скверны этой жизни. Старцев пинали, юные страдали от жестоких и немилостивых побоев, мужей убивали и рассекали, женщин оскверняли…»
Степная авантюра
В роковой для себя поход Игорь отправился во вторник 23 марта 1185 года, на праздник Георгия Победоносца (своего небесного покровителя). В походе к нему присоединились брат Всеволод Труб-чевский с 15-летним сыном Владимиром Путивльским и племянник Святослав Оль-гович Рыльский. Кроме того, Игорь выпросил у старшего князя, Ярослава Всеволодовича Черниговского, так называемых ковуев — полукочевых тюрок на службе у черниговских князей — во главе с воеводой Ольстином Олексичем.
7 мая 1185 года объединенное войско четырех князей двинулось вглубь поля половецкого. Вперед была выслана «сторожа», чтобы взять «языка». Сторожа вернулась без «языка» и со скверным сообщением: вокруг ездят вооруженные половецкие воины (очевидно, кем-то предупрежденные), и нужно решать: «или поедете борзо, или возворотися домовь, яко не наше есть веремя».
Игорь обратился к дружине, беря ее «на слабо». По его словам, если вернуться сейчас, то позор, который придется пережить, окажется хуже смерти. И войско, поддавшись призыву своего князя, шло всю ночь.
10 мая 1185 года на берегу небольшой речки Сюурлий русские полки столкнулись с одним из половецких родов, пытающимся улизнуть от дружинников Игоря. Собравшиеся половцы, пустив по одной-две стрелы, бросились наутек. Дружины младших князей и ковуи начали их преследовать. Игорь и Всеволод в погоне не участвовали, сохраняя построение. Преследователям досталась богатая добыча и полон.
Но русские и ковуи чрезмерно увлеклись захватом добычи — многие вернулись лишь в полночь. И снова Игорь предлагает:«…Нънеже поедемъ чересъ ночь, а кто поедеть заоутра по насъ — то ци вси поедоуть, но лоучьшии коньници перебероуться а самеми какъ ны Богъ дасть». Так написано в Ипатьевской летописи.
Стоп! А как же сломать копье о край Поля Половецкого? А воды попить из Дону? Все то, что изложено в «Слове о полку Игореве»?Ан нет! Настоящий Игорь об этом и не думал. Он захватил добычу — и нужно уходить тотчас, ночью.
Но тут заупрямился Святослав Ольгович. Он-де гонялся за половцами до полуночи, и его кони устали. Если ехать немедленно — то он наверняка отстанет. Брат Всеволод поддержал племянника и предложил отправиться восвояси утром. Оставшись в одиночестве, Игорь обреченно предрек плачевные последствия этого решения, но тоже остался.
Кровавое похмелье
Утром русские обнаружили, что окружены большим числом кочевников. Игорь не преминул с укором сказать братьям, что на них собралась, наверное, вся Половецкая земля. Но делать нечего — князья принимают решение спешиться и пробиваться домой в пешем строю (возможно, под прикрытием импровизированного табора из возов). Свое решение князья объяснили благородством: они-де могли спастись, надеясь на своих коней, но не пожелали оставить «черных людей».
Однако шансов было немного — слишком далеко граница Русской земли, очень уж значительна разница в количестве воинов с обеих сторон. Еще в начале боя вражеская стрела попала в левую руку князя и парализовала ее. Таким образом, Игорь не участвовал в последующих рукопашных схватках, оставаясь наблюдать за боем верхом. Всю субботу и ночь на воскресенье продолжались бои с кочевниками.
В воскресенье ковуи дрогнули и бросились бежать. С ними пыталось убежать и некоторое количество простых воинов и даже детей боярских. Игорь, будучи на коне, пытался остановить убегавших и завернуть обратно — но тщетно. Увидев, что слишком далеко отдалился от своих войск, Игорь снял шлем и погнал коня назад к своему полку. Здесь-то половцы и перехватили его — буквально на расстоянии одного полета стрелы от своих. Уже повязанный, Игорь увидел отчаянно сражающегося брата Всеволода и, как свидетельствует летопись: «проси души своей смерти, яко да бъ не видилъ падение брата своего».
К этому эпизоду пленения князя возникает немало вопросов. Не говоря уж о призыве Игоря в «Слове…»: «луце жъ бы потяту быти, неже по-лонену быти». Почему настоящий, исторический Игорь выбрал плен, а не смерть, о которой якобы просил. Смущает и то, что буквально перед пленением он снял шлем. Явно это было сделано для того, чтобы его узнали в лицо. Но кто узнал? Ковуи? Или половцы? Вопрос непростой.
Почетный плен
Вернемся к «Игореву побоищу». После пленения (или все же сдачи в плен?) вождя похода сопротивление русских было окончательно сломлено. Причем вся княжеская верхушка похода также оказалась в руках у кочевников. Победители поделили между собой пленников. При этом, по словам летописца, хан Кончак поручился за своего свата Игоря. То есть, на момент битвы Кончак и Игорь уже были сватами. По крайней мере, у них уже был уговор поженить своих детей.
Современный российский историк Игорь Николаевич Данилевский полушутя-полусерьезно утверждал, что «Игорев полк» — не что иное, как свадебный поезд, во время которого русичи не удержались и пограбили половцев (из другого, правда, рода). В общем, какая свадьба без Кто-то возразит, что жизнь Игоря в плену была несладкой. Но Ипатьевский летописец рисует нам совсем иную картину. Погоревав немного, князь приободрился. Даже про рану забыл. Он начал ездить на ловчую охоту с ястребом, а из Новгорода-Се-верского выписал себе попа с певчими. Кроме того, у него было пять или шесть слуг, включая конюшего и сына тысяцкого. Еще 15 простых и пятеро знатных половцев составляли его почетный конвой. Похоже, что князь даже пировал со своими охранниками время от времени. Словом, не так страшен плен, как его малюют.
Так почему же в «Слове…» так ярко описывается, как «Ярославна рано плачетъ въ Путивле на забрале, аркучи»? Только ли это тоска по сильному мужскому плечу, на которое можно опереться, или что-то еще?
Дело в том, что русские шли в Половецкое поле, образно говоря, за шерстью — но их самих постригли. Вот уж действительно, живые позавидуют мертвым. Надо думать, что за пленных требовали выкуп, и немалый. А где ж столько взять, если все войско в плену? От таких мыслей не только на стену полезешь…
«Отважный» поступок
Тем временем Игорь наслаждался пленом, не очень заботясь о тягостных последствиях оного. На уговоры своего конюшего и сына тысяцкого бежать и тем избавить княжество от выкупной удавки он отвечал отказом. С точки зрения феодальной этики (и законов степного гостеприимства) он действовал правильно. Уговаривающим же он неизменно отвечал, что не бросил своих людей во время боя -так не бросит их и в плену; и если и нужно бежать, то всем вместе.
Однако после поражения Кончака под Переяславом конюший и сын тысяцкого снова обратились к князю, предупреждая, что теперь его жизнь находится в реальной опасности. Конечно, Игорь был важным пленником. Но иногда в горячке мщения даже таких убивали, пренебрегая неполученной выгодой. Князь Новгород-Северский это знал, а потому испугался.
Быть спутником и проводником Игоря в побеге вызвался один половец по имени Лавр (христианское имя указывает, что он, как и многие половцы в то время, уже был крещен по православному обряду). Бежать решено было в пятницу вечером (21 июня 1185 года, как высчитал историк Леонид Махновец), когда половецкий конвой перепьется кумысу. Игорь сильно нервничал перед побегом, долго молился и, наконец, захватив с собою крест и икону, откинул стену шатра.
Вот ведь ирония судьбы -самым мужественным поступком Игоря оказался побег! Беглецы очень скоро загнали своих лошадей, и им 11 дней пришлось идти пешком до пограничного города Донца. Просто диву даешься, как их не настигла половецкая погоня.
Появление князя-беглеца на Руси восприняли с радостью и облегчением. А Игорь, не теряя времени, сначала отправился к черниговскому князю Ярославу Всеволодовичу. Тот обрадовался ему и обещал оказать всю возможную помощь. После этого Игорь поехал в Киев — тоже прося о подмоге. Тогда же, надо думать, под бойким пером и родилось «Слово о полку Игореве», главной целью которого было объединить князей Руси. Для благой цели — защиты Новгород-Северского княжества. Ведь половцы теперь перестали быть гарантом безопасности.
Что касается князя Игоря, то в 1191 году он с братом Всеволодом (который уже освободился из плена) опять совершил грабительский рейд на земли половцев, захватив скот и лошадей. Зимой того же года Игорь, Всеволод, и еще пять младших князей снова выступили против половцев на реке Оскол. Но те были предупреждены, и устроили засаду. Вполне могло повториться «Игорево побоище». Однако на сей раз Игорь убедил княжескую братию убраться ночью подобру-поздорову. Утром кочевники бросились в погоню — но тщетно,
29 декабря 1201 года на 51-м году жизни князь Игорь Святославич, занимавший на тот момент Черниговский стол, умер, так и оставшись в истории как предводитель неудачного похода…
Андрей ПОДВОЛОЦКИЙ